Дон Нигро - Глокеншпиль

Glockenspiel

Действующие лица:

ГЕРБЕРТ – американский студент

МОНИКА – немецкая девушка

ФРАУ ЛОВЕНШТЕЙН – хозяйка пансиона, в котором снимает комнату ГЕРБЕРТ.

Декорация:

Старый пансион на Леонродштрассе в Мюнхене. Кровать. Письменный стол. Стул. Дверь. Кровать достаточно высокая, чтобы забраться под нее.

( Свет зажигается в комнате ГЕРБЕРТА в мюнхенском пансионе ФРАУ ЛОВЕНШТЕЙН. ГЕРБЕРТ и МОНИКА стоят на некотором расстоянии друг от друга. МОНИКА в белом теннисном костюме. В руках ракетка. ГЕРБЕРТ – американец, МОНИКА – немка ).

ГЕРБЕРТ. Это моя комната.

МОНИКА. Уютная.

ГЕРБЕРТ. Это моя кровать.

МОНИКА. Удобная.

ГЕРБЕРТ. Я – американец.

МОНИКА. Понимаю.

ГЕРБЕРТ. Я приехал в Мюнхен учить немецкий язык.

МОНИКА. Зачем?

ГЕРБЕРТ. Потому что чтобы я здесь ни заказал, мне всегда приносят сосиску.

МОНИКА. Как бы хорошо ты ни говорил на немецком, здесь тебе всегда принесут сосиску.

ГЕРБЕРТ. Почему?

МОНИКА. Потому что ты в Баварии, где сосиска – ответ на все. В теннис пойдем играть?

ГЕРБЕРТ. В теннис?

МОНИКА. Ты пригласил меня сюда, чтобы поиграть в теннис.

ГЕРБЕРТ. Конечно, пригласил.

МОНИКА. Где твоя ракетка? Где твои мячики [1] Ах, как звучит это на английском, когда «balls» – и мячи, и яйца. Те самые. Можно, конечно, так и перевести – мячи. Но мячики… хоть какие-то ассоциации, схожие с английским. ?

ГЕРБЕРТ. Мои мячики?

МОНИКА. У тебя нет мячиков?

ГЕРБЕРТ. Когда-то у меня были мячики.

МОНИКА. Как же мы будем играть в теннис, если у тебя нет мячиков?

ГЕРБЕРТ. Мячики я достану.

МОНИКА. И где ты собираешься достать мячики в воскресенье?

ГЕРБЕРТ. У моего друга Конрада есть мячики.

МОНИКА. Он живет здесь?

ГЕРБЕРТ. Он в Штутгарте.

МОНИКА. Но мы в Мюнхене.

ГЕРБЕРТ. Это точно.

МОНИКА. Если мячики у твоего друга в Штутгарте, как это нам поможет?

ГЕРБЕРТ. Никак. Ничего нам не поможет. Мы обречены.

МОНИКА. Не поняла.

ГЕРБЕРТ. Извини. Иногда я впадаю в депрессию. Это ветер. Ветер перелетает Альпы и вгоняет меня в депрессию. Поэтому у меня нет мячиков.

МОНИКА. У тебя нет мячиков из-за ветра?

ГЕРБЕРТ. Хочешь лимонада?

МОНИКА. Я хочу поиграть в теннис. Ты попросил меня надеть теннисный костюм.

ГЕРБЕРТ. Мне очень нравится твой теннисный костюм.

МОНИКА. Но у тебя нет мячиков.

ГЕРБЕРТ. Может, несколько отыщется под кроватью.

МОНИКА. Но у тебя нет ракетки.

ГЕРБЕРТ. Ракетка у меня есть. У меня нет мячиков, но есть ракетка.

МОНИКА. И где твоя ракетка?

ГЕРБЕРТ. В Шенектади.

МОНИКА. В Шенектади?

ГЕРБЕРТ. Шенектади – город в штате Нью-Йорк.

МОНИКА. Значит, твои мячики в Штутгарте, твоя ракетка в Шенектади, и ты заставляешь меня надеть теннисный костюм, чтобы прийти сюда и пить лимонад в твоей комнате?

ГЕРБЕРТ. Ты бы предпочла выпить сок?

МОНИКА. Я бы предпочла провела время с человеком, у которого мячики не в Шенектади.

ГЕРБЕРТ. Мои мячики не в Шенектади. В Шенектади моя ракетка. А мячики в Штутгарте.

МОНИКА. Я ухожу. Прощай.

ГЕРБЕРТ. Не можешь ты уйти. На улице дождь.

МОНИКА. Я не сахарная. Не размокну.

ГЕРБЕРТ. Я могу показать тебе мой глокеншпиль.

МОНИКА. Не хочу я смотреть на твой глокеншпиль.

ГЕРБЕРТ. У меня есть шнапс.

МОНИКА. У тебя есть шнапс?

ГЕРБЕРТ. Да.

МОНИКА. В Шенектади?

ГЕРБЕРТ. Нет. Мой шнапс под кроватью. Вот моя кровать. ( Встает на колени и ищет бутылку под кроватью ).

МОНИКА. Я уже поняла, что это твоя кровать. А почему ты держишь шнапс под кроватью?

ГЕРБЕРТ ( вытаскивает ночной горшок ). Прячу от хозяйки, фрау Ловенштейн.

МОНИКА. Выпивку она не жалует?

ГЕРБЕРТ ( достает чучело енота ). Я бы не сказал. Прикладывается к моей бутылке, когда делает вид, будто подметает ковер.

МОНИКА. Это Бавария. Здесь все пьют. Потому что ветер.

ГЕРБЕРТ. Она не совсем в своем уме, но шницели у нее такие вкусные. ( Достает бутылку шнапса ). Вот и шнапс. Пить будешь из стакана?

МОНИКА. Стакан бы не помешал.

ГЕРБЕРТ. Стакан есть. ( Вынимает карандаши из стакана на письменном столе, наливает шнапс ). Вот твой шнапс. ( Протягивает МОНИКЕН стакан ).

МОНИКА. В нем стояли карандаши.

ГЕРБЕРТ. Но это очень чистые карандаши. У меня привычка мыть свой карандаш перед использованием. И после. Такое у меня хобби. В Америке нас учат всегда мыть карандаш.

МОНИКА. Ладно. ( Пьет ). Герман…

ГЕРБЕРТ. Герберт.

МОНИКА. Что?

ГЕРБЕРТ. Меня зовут Герберт.

МОНИКА. Нет, тебя зовут Герман.

ГЕРБЕРТ. Я так не думаю.

МОНИКА. Герман, у этого шнапса вкус лошадиной мочи.

ГЕРБЕРТ. Это мятный персик.

МОНИКА. По вкусу, это лошадиная моча, приправленная персиком и мятой. С тонким ароматом древесных стружек и карандашного графита. ( Протягивает стакан ). Налей еще. ( ГЕРБЕРТ наливает ). Так ты приехал в Мюнхен изучать немецкий язык?

ГЕРБЕРТ. Вообще-то нет. Я направлялся в Константинополь, чтобы познакомиться с устройством византийских ватерклозетов, но заблудился и поезд уехал без меня. Я бродил не один час, спрашивая у всех, где я, но никто мне не отвечал, пока одна очень добрая старая женщина с огромным зобом не отвела меня в сторону, чтобы сказать: «Ты в Мюнхене, дурья башка». И я остался здесь, чтобы выучить немецкий.

МОНИКА. Византийские ватерклозеты?

ГЕРБЕРТ. Немногие знают, что у византийцев были ватерклозеты.

МОНИКА. Никаких ватерклозетов у византийцев не было. Византийцы срали на улицах. Я знаю, потому что моя мать – византийка. А мой отец был говнюком.

ГЕРБЕРТ. Чем он занимался?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Ах, как звучит это на английском, когда «balls» – и мячи, и яйца. Те самые. Можно, конечно, так и перевести – мячи. Но мячики… хоть какие-то ассоциации, схожие с английским.