Дон Нигро - Венская кровь

ШИЛЕ. Я бы очень хотел нарисовать вас и вашего ребенка.

МАРСИ. Моя дочь в Лондоне, с моим мужем.

ШИЛЕ. И вы оставили их, чтобы приехать в Вену и повидаться с Гриндль? Вы очень преданная няня.

МАРСИ. Я приехала по семейным делам.

ГРИНДЛЬ. Кто-то умер? Марси нравиться оставлять близких ей людей и возвращаться сюда на похороны. Она приезжала и на похороны моего брата, после того, как убила его.

ШИЛЕ. Еще и убийца. Как интересно.

МАРСИ. Я не убивала ее брата.

ШИЛЕ. Я не знал, что у нее был брат.

ГРИНДЛЬ. Он утонул в озере рядом с нашим домом. Она его утопила.

МАРСИ. Я никого не топила. Не понимаю, Гриндль, как ты можешь говорить такое, зная, что это заведомая ложь? Ты думаешь, это здраво, быть такой жестокой? Ты думаешь, это и значит быть взрослой? Причинять людям боль без всякой на то причины?

ГРИНДЛЬ. Я думаю, так оно и есть. Только дети ведут себя также. Люди, по большей части, всего лишь хищные обезьяны.

ШИЛЕ. Вы не должны позволять Гриндль расстраивать вас. На самом деле, она очень милая девочка, если думает, что никто ее не видит.

ГРИНДЛЬ. Чушь собачья.

ШИЛЕ. Гриндль, перестань выпендриваться. Твой пресыщенный подростковый цинизм впечатления не производит. А теперь снимай белье.

МАРСИ. Гриндль, ни в коем случае!

ШИЛЕ. Ага, голос няни.

ГРИНДЛЬ ( обращаясь к МАРСИ ). Ты мне больше не указ.

МАРСИ. А он может тебе указывать?

ГРИНДЛЬ. Он – может, если я того хочу.

МАРСИ. Гриндль, если я заявлю в полицию, его арестуют.

ГРИНДЛЬ. Какая глупость. Это Вена. Никому до этого дела нет.

МАРСИ. Мне есть.

ГРИНДЛЬ. Ты можешь катиться в ад. Не нужна ты мне, чтобы оберегать меня.

МАРСИ. Кто-то тебе нужен. А теперь одевайся. Я увожу тебя из этого места.

ГРИНДЛЬ. Никуда я с тобой не пойду.

ШИЛЕ. Ваша забота об этом бедном, порочном ребенке вызывает восхищение, но заверяю вас, вы ничего не сможете для нее сделать.

МАРСИ. Надеюсь, вы не попытаетесь убедить меня в благородности своих намерений.

ШИЛЕ. Разумеется, нет. Мои намерения более-менее именно такие, как вы их себе и представляете. Но в данный момент Гриндль всего лишь моя натурщица.

МАРСИ. Если вам нужна натурщица, найдите кого-нибудь постарше – не ребенка.

ШИЛЕ. Как насчет вас?

МАРСИ. Нет, благодарю.

ШИЛЕ. Выслушайте мое предложение, прежде чем отказываться. Вы можете забрать Гриндль, если пообещаете прийти завтра, чтобы я смог вас нарисовать.

ГРИНДЛЬ. Не пойду я с ней.

ШИЛЕ. На самом деле твоя няня, вероятно права, сладкая ты моя. Не самая лучшая это идея, оставаться здесь с такой сомнительной личностью, как я. Тебе лучше пойти с ней.

ГРИНДЛЬ. Ты меня выбрасываешь?

ШИЛЕ. Не надо воспринимать происходящее так, будто я тебя выбрасываю. Думай об этом, как о возвращении в теплые объятья своей няни.

ГРИНДЛЬ. Если я тебе не нужна – отлично. Я просто вернусь в ночной клуб.

ШИЛЕ. Не думаю, что у тебя получится, милая. Управляющий тебя не жалует, в твоей комнате на чердаке нет отопления и впечатляющее количество крыс. Тебе лучше пойти с няней.

ГРИНДЛЬ. Но я хочу тебе позировать.

ШИЛЕ. Возможно, завтра твоя няня приведет тебя, и я нарисую вас обеих.

МАРСИ. Гриндль, пошли.

ГРИНДЛЬ. Только прикоснись ко мне, и я вырву твою руку из плеча.

ШИЛЕ. Как насчет компромисса? Сейчас вы забираете ее, обещаете привести завтра, и я нарисую вас обеих, полностью одетыми. Поверите или нет, но иногда я рисую людей в одежде. То есть все будет совершенно благопристойно.

ГРИНДЛЬ. Не хочу я быть благопристойной.

МАРСИ. Сюда я ее больше не приведу.

ШИЛЕ. Я плачу ребенку за позирование. Вы хотите, чтобы она осталась на улице без гроша? Или снимала одежду за деньги в каком-то грязном месте, торгующем женской плотью? Вы тоже будете здесь и приглядите за ней.

ГРИНДЛЬ. Нет.

МАРСИ. Хорошо.

ГРИНДЛЬ. Это нехорошо.

ШИЛЕ. Гриндль, одевайся. Может, она тебя накормит, и ты чуть поправишься.

ГРИНДЛЬ. Не хочу я поправляться. Зачем тебе это? Ты хочешь меня съесть? ( Обращаясь к МАРСИ ). Я бы съела горячие вафли. Сможем мы заказать горячие вафли?

МАРСИ. Мы сможем заказать все, если ты оденешься.

ГРИНДЛЬ. Я, правда, голодная. У Шиле только затхлые крекеры, погрызенные мышами. Я постоянно голодаю. И он не хочет, чтобы я поправлялась. Мы ему нравимся худыми.

ШИЛЕ. Худоба значения не имеет. Что-то должно быть в глазах. Вот что имеет значение. И в глазах твоей няни столько интересного. Я хочу выяснить, что это.

ГРИНДЬ. Ладно. Почему нет? Девушка должна есть. ( Начинает одеваться ).

ШИЛЕ. Вы – очень умная няня, хотя глаза у вас безмерно грустные.

ГРИНДЛЬ. Не слушай его. Плевать он хотел на твои глаза. Ему просто хочется заняться с тобой сексом. Но гордиться тут нечем. Ему хочется заняться сексом со всеми, включая лошадь молочника.

ШИЛЕ. С жеребцом молочника мы просто хорошие друзья. Хотя у него такие чудесные глаза.

МАРСИ. Одевайся быстрее.

ГРИНДЛЬ. Минуточку.

ШИЛЕ. Вы сдержите слово и покажитесь утром, так? Потому что если не покажитесь, я найду вас и начну стучать в дверь, а если вы мне не откроете, разденусь полностью и голым буду танцевать на улице под вашими окнами, фальцетом распевая арии из «Веселой вдовы». Вы имеете дело с человеком, начисто лишенным чувства стыда.

ГРИНДЛЬ. Это правда. Отсутствие стыда – его самая привлекательная черта. Я хочу вафли. А потом большой, толстый, отвратительный американский стейк. И целый поднос с пирожными. Я собираюсь есть, пока во всей Австро-Венгерской империи не останется и крошки еды.

ШИЛЕ. Будьте с ней осторожны. Она высосет вас досуха, эта маленькая девочка-вампир.

ГРИНДЛЬ. Да. У меня очень острые зубы. Я обожаю пускать людям кровь. Ладно, по-моему, я уже одета. До свидания, Шиле. Не попади в тюрьму в мое отсутствие. ( Целует ШИЛЕ, поворачивается к МАРСИ ). Пошли. Ты не собираешься меня утопить, как утопила моего брата, так?

МАРСИ. Нет, если ты будешь хорошо себя вести.

ШИЛЕ. Так я увижу вас утром?

МАРСИ. Не удивлюсь, если это окажется невозможно.

ШИЛЕ. В Вене возможно все.

( МАРСИ смотрит на него, выталкивая ГРИНДЛЬ из студии. Свет медленно гаснет ).

( ЭЛЬЗА сидит в своей комнате в психиатрической лечебнице. РАФФИНГ появляется в глубине сцены, подходит к ней ).

ЭЛЬЗА. У меня есть секрет, который не знает никто. Он живет в лесу, где растет смертоносный паслен. Лучшие секреты – те, которые мы прячем от себя, и это не трудно, потому что после того, как я утонула, у меня умственные способности турнепса. И все это время он совокуплялся с молочницей. Конечно, есть много способов убить своего мужа, но самый быстрый – наименее интересный, как я сказала лет сто тому назад эрцгерцогу Францу Фердинанду, когда он ходил по дворцу с пистолетом в руке, используя в качестве мишеней эксклюзивную коллекцию напольных часов. «Просто убиваю время, – объяснял он. – Меня примут в общество дьяволов. И мы отправились вниз».