Алексей Праслов - Пьесы. Кураж и шутки

Поднимает свою рюмку.

Молчим? Ладно, выпили и закусили. Так не так?

ДЕД: Ещё как «так»! Не зря меня с утра жажда мучила.

КУЗЬМИЧ: Не об том речь, Сергеич.

Не чокаясь, выпивает. За ним пьют все, кроме Стёпы. Закусывают.

Не об том, дорогой ты наш пенсионер, заслуженный и забытый!

МАНЬКА: Ой да-а, щас и правда жизнь-то…

СТЁПА: Мамань, ты погоди, не мешай.

МИТЬКА: Тихо вы! Егор Кузьмич, чего – говори.

КУЗЬМИЧ: (встаёт) Время щас трудное, лихое. Мутное время. А спроси нас, кто был против перемен? Никто! Вот уж и десять, и пятнадцать, да и двадцать пять лет пройдёт, а всё равно – никто!

ДЕД: Ясно дело никто! Ну и выпьем за это.

МАНЬКА: Папань, ты бы приструнился.

ДЕД: Ды я… Огурцы больно хороши… И на соль, и так, вообще… И мягкие, и хрумкают!

МАНЬКА: А ты их как, Сонь, вымачиваешь или чё?

СОНЯ: А как же! Но потом не ошпариваю, сами киснут.

ДЕД: Во-о! А ты соли бухнешь да перцу и бултыхаешь туды-суды на плите… Аж потом в заду жгёт!

МИТЬКА: А я люблю с перцем.

ДЕД: Поживи с моё, «люблю»!

СОНЯ: (Маньке) Только чтоб жопки чисты были, а то взорвутся.

СТЁПА: Да чего они про огурцы, про жопки какие-то, Егор Кузьмич?

КУЗЬМИЧ: Не осознаём, значит, момента. В болоте обывательства квакаем.

Стучит вилкой по бутылке.

А момент тишины просит и мыслей. Время, говорю, щас о-ё-ёй!

ДЕД: Ну, вот и выпьем, чтоб о-ё-ёй не а-я-яй!

СТЁПА: (вскакивает) Да погоди ты, дед, с гражданской пьёшь!

КУЗЬМИЧ: Вишь, как мы нервируемся? И даже молодёжь в лице Стёпки! А всё почему?

ДЕД: Ну?

КУЗЬМИЧ: Скажу без «ну», но образно, чтоб дошло. Отыми титьку у дитя, что он делает?

СТЁПА: Орёт.

КУЗЬМИЧ: А верни обратно?

СТЁПА: Сосёт и молчит.

КУЗЬМИЧ: А нам её вернули, титьку-то? И где ж это она, а? Другие сосут? Так не так? А где ж наша?

СТЁПА: (своим) Во-о! А вы – огурцы!

МИТЬКА: (ему) Тихо, сядь, не кипятись! Не пойму, Кузьмич, про какие ты огурцы… Тьфу, балаболы! Про какие титьки… а-а… Ё-о-о! Про чё ты говоришь-то, не пойму?

КУЗЬМИЧ: (показывает всем галстук) Вот галстук, говорю, с кого?

СТЁПА: Со снежного человека.

КУЗЬМИЧ: А у кого он, этот человек?

СТЁПА: У нас.

КУЗЬМИЧ: У нас! Об чём это говорит?

МИТЬКА: Об чём?

КУЗЬМИЧ: Об том, дорогие мои россияне, что в мутной водице и нам, наконец-то, карась попался! (наполняет рюмки) За карася! За нашего жирного карася!

Все молчат, смотрят на Кузьмича.

СТЁПА: Они ничё не понимают, Егор Кузьмич, ничё!

КУЗЬМИЧ: А ты?

СТЁПА: И я.

КУЗЬМИЧ: А вот Широбоков понял бы сразу! Ну ладно, выпьем пока.

ДЕД: Ну, а я чё говорю?

КУЗЬМИЧ: Широбоковы карасей не упускают. Всех выловили, подлецы!

Пьют, хрустят, закусывая огурцами.

ДЕД: Соньк, огурцы прям сахарные!

СОНЯ: Кушайте, кушайте, ещё принесу.

МИТЬКА: (жуёт) Чё не с перцем? Тоже с перцем и эти.

ДЕД: С перцем, но не продират до…

СОНЯ: (встаёт) Я щас свеженьких подложу.

СТЁПА: Да бляха-муха!… Мы здесь чё, про огурцы собрались или зачем?

СОНЯ: А чего, не надо?

СТЁПА: (опять вскакивает) Не, я так больше не могу! Егор Кузьмич, пойдём на кухню, ну их!

МАНЬКА: Зачем на кухню? Соня сюда огурцы принесёт.

СТЁПА: (хватается за голову) Ну, бля, не могу!

КУЗЬМИЧ: (стучит опять по бутылке) Тихо, тихо, гости дорогие, тихо! Солёные огурцы – это, Стёп, неплохо. Иди, неси, Сонь, иди.

Соня уходит.

Вот я и хочу, чтоб этих огурцов и всякого другого разного у всех у нас вдосталь было. У всех, а не только у Широбоковых! Но и в другую сторону взглянуть – мы же не какие-то там… иностранные акулы! Мы же не можем присвоить себе одним нашего снежного человека! Правильно я выражаюсь, нет?

МИТЬКА: Да ты выразись, чтоб понятней было, Кузьмич! Ни хрена никак не пойму я твоих… карасей!

КУЗЬМИЧ: (тычет в него пальцем) Вот! Вот! То проспали, то просрали! Об чём это говорит?

МАНЬКА: Да об чём же, господи?!

КУЗЬМИЧ: Об том, Манька, что пора поднять свою задницу и пошевелиться, а уж снежный человек своё дело сделает!

Соня приносит миску с огурцами, садится.

МАНЬКА: Сонь, Кузьмич-то… Он чё такое сбуровил?

СОНЯ: Чай, не зря в начальниках ходил.

МАНЬКА: И ты с ним… про задницу-то, согласная?

СОНЯ: На все сто!

МАНЬКА: Батюшки! Да эт как же? чтоб я… Да чтоб я… под этого… под эту волосатую гамадрилу легла?! Митьк, ты… а?

КУЗЬМИЧ: Ф-фу ты, баба! Я за уголь, она за угол! Я об чём? Я об том, что ещё и сам не знаю об чём! Но чую чего-то! А мой нюх меня не подводил, вы знаете! Так не так? Чую: в нём и наш газ, и всякие наши ископаемые!

ДЕД: Да уж, газу-то в нём, поди…

КУЗЬМИЧ: Да, да!.. Эх, скажу напрямки! Снежный человек – это наш…

СТЁПА: (озарено) Титька!

КУЗЬМИЧ: Верно, Степан, верно! Молодец! Вот – молодой, хваткий!

ДЕД: Ну, в титьках-то я и щас не хуже его разберусь.

КУЗЬМИЧ: Ну, это, Сергеич, так сказать, обиняк народной мысли. А вот прямое слово, не люблю я его, не наше какое-то оно, но совремённое, нынешнее – бизнес!

СТЁПА: Во! Во! А вы всё – огурцы, огурцы!

ДЕД: Кузьмич, скажи этому сопляку, что огурцы хороши. Отменные огурцы!

СОНЯ: Спасибо, Сергеич, кушайте на здоровье, принесу ещё.

МАНЬКА: (чуть не плача) Папань, ты уж меня совсем… А мои что?

МИТЬКА: Брось, мать. Твои не хуже тоже. Я их люблю с перцем-то твоим.

ДЕД: И я люблю… Изжога вот только, будь она неладна!

МАНЬКА: (с плачем встаёт) Эт из-за меня, значит? Щас пойду, всю бочку переверну!

Стёпа выбегает из-за стола, перекрывает дверь.

СТЁПА: Всё-о! Хватит про огурцы! Мамань, сядь! Тёть Сонь, больше не приноси!

СОНЯ: Просют же, как не принесть?

СТЁПА: (орёт) Не пущу! Никого никуда не пущу!

ДЕД: Чего он взъелся-то? Выпил, што ль?

МИТЬКА: Я ему выпью! Сопли ещё не доросли.

МАНЬКА: Стёпушка, если выпил украдкой, невзначай, закуси, милый.

ДЕД: На!

Протягивает Стёпе большой огурец.

СТЁПА: Тих-ха всем! (хватает огурец и выбрасывает его в окно) Говори, Егор Кузьмич, говори!

КУЗЬМИЧ: Щас, Стёпа, время собирать огурцы, а не разбрасывать. Да, да, собирать! Человек должен жить богато – вот об чём разговор! А чем нам богатеть, когда все караси промеж наших пальцев да в чужие руки угодили? Так не так? И тут вдруг – снежный человек! (почти шёпотом, оглядываясь) Его веками ищут и не находят, а он у нас!! И нам его упустить?.. Это ж факт исторического чуда, понимаете?! И оно в нашем свинарнике, чудо-то это!.. Начнут к нам ездить, смотреть… Со всех концов, со всего света! Да мы ж… пупком земли станем!.. (грозит пальцем кому-то за окно) Но теперь уж не за просто так – нет, хватит! – а за деньги! За денежки, господа хорошие!

Взволнованный, разгорячённый ходит вокруг стола, восхищённый Стёпа за ним.

Дома себе построим с унитазами… А кто хочет, ставь два, у кого семья большая… Или три даже, чтоб наши пенсионеры, наши ветераны не чувствовали себя в ущемлении! И сиди себе, Сергеич, без всякой очереди на своём унитазе, изучай прессу, или думай о былом!