Елена Баранчикова - Полночное солнце

Ч а в е л а. Фрида! (Чавела уходит).

(Фрида становится на табурет, берёт в руки ножницы и начинает обстригать свои волосы, отбрасывая их в сторону. Они клочьями падают. Звучит испанская мелодия. Фрида падает с табурета. У неё начинаются галлюцинации. Вокруг неё мечутся тени Иуды, который висит на огромном шесте. Кажется, клоки её волос – это чёрные птицы, грифы, вороны, которые каркают. Фрида отбивается от них, босая, хромая и припадая на одну ногу, идёт по песку).

Ф р и д а. Я буду биться с ними, но этот зыбучий песок засасывает, он меня поглотит.

(Она начинает сражаться с грифами, сыпет песок себе на голову, спотыкается, падает на пол. Всё затихает. Фрида засыпает на полу в песке. Светлеет, наступает утро. Яркие огромные бабочки порхают по комнате).

Действие третье

КАРТИНА 11

(Вывеска – «Ла Разито». Фрида за барной стойкой с бритой головой, в брюках, ботинках и кожаной куртке. Она пьёт виски, танцует фламенко с молодой девушкой. Звук ударов каблуком и подошвы ботинка об пол).

Ф р и д а (разворачивая газету) . «Неистовый крестоносец живописи». Интересно, что же они пишут, сейчас посмотрим. «У него мягкие манеры и телосложение итальянца, подвешенный язык и серьёзный вид испанца, цвет кожи и маленькие широкие ладони мексиканского индейца, проницательный взгляд еврея, многозначительная неразговорчивость русского и качества, присущие ему одному. Он упорно настаивает, что в нём нет ничего от англосакса» (бросает газету на пол). Да, они не врут, надо же!

М у ж ч и н а (шепчет сидящей рядом за столиком соседке) . Похоже, это Фрида.

Ж е н щ и н а. Она подстриглась.

М у ж ч и н а. Правда?

Ж е н щ и н а. У неё ведь были такие роскошные волосы.

М у ж ч и н а. Она развелась с Диего после того, как застала его со своей сестрой.

Ж е н щ и н а. Теперь часто надевает мужской костюм, занимается боксом, повсюду рассказывает о Диего, она им просто бредит.

М у ж ч и н а. Пытается выжить, гордость не позволяет ей сделать первый шаг к примирению, ждёт этого от него.

Ж е н щ и н а. Как я её понимаю, ведь ей надо с кем-то поделиться, она не может простить и не может забыть его.

(На Фриду влюблённо поглядывает девушка. Фрида в раздумье устремляется к ней навстречу).

Ф р и д а. У меня не было детства, по-настоящему моя жизнь началась с занятий живописью и любовной страсти (играет, примеряя к себе роль Диего, подражая ему, говорит с хрипотцой зазубренные фразы). Когда мне было шесть, со мной играли обитательницы борделей Гуанахуато,

Д е в у ш к а. В шесть, а ты не ошибся, ничего не путаешь?

Ф р и д а. В девять у меня был первый сексуальный контакт с учительницей протестантской школы.

Д е в у ш к а. Ух ты, неужели, так рано?

Ф р и д а. Изучая анатомию в Мехико, я уговорил однокурсников есть человеческое мясо, по примеру меховщика из Парижа, который по соседству кормил кошек кошачьей нарезкой.

Д е в у ш к а. Кошачьим? Фу, какая гадость, меня сейчас стошнит!

Ф р и д а. Это ещё что, моим любимым блюдом были женские ляжки и груди, мозги молодых девушек в уксусе.

Д е в у ш к а. А ты не врёшь?

Ф р и д а. Я вру? Обижаешь! Ещё я любил гигантскую ароматную клубнику, удобренную человеческими экскрементами.

Д е в у ш к а. Господи, какой ужас! (съёживается, от отвращения и страха шарахается в сторону).

Ф р и д а (грубо) . Знаешь, в Париже она дала мне всё, что можно дать мужчине, в замен получила от меня все страдания, которые можно причинить женщине.

Д е в у ш к а (страстно, придвигаясь к Фриде) . Я тоже хочу страдать от любви, не прочь погибнуть в твоих объятьях.

Ф р и д а. Её звали Ангелиной Беловой, она была из России, к своему несчастью, решила стать моей законной женой.

Д е в у ш к а (прижимаясь к плечу Фриды) . А что было дальше, вы поженились?

Ф р и д а. Славянка долго писала письма, признаваясь в любви, потом я страстно полюбил Маревну, она была импульсивная, я писал её.

Д е в у ш к а. Напиши меня, хочу погибнуть в твоих объятьях.

Ф р и д а. Я не мог больше вынести жизни со своей женой, так или иначе, ребёнок, которого она ждала, это несчастье, которого я никогда не хотел. Так продолжаться не могло, она либо должна была уехать, либо остаться и быть моей.

Д е в у ш к а. Похоже, ты непостоянен из-за похотливой страсти к женщинам.

Ф р и д а. Сам Пикассо заставлял меня ревновать, поглаживая её живот, было всё. оскорбления, ревность, попытка перерезать горло. Смуглянка Лупе Марин, а ангельское личико Тины Медоти, я упивался изображением женского тела.

(Девушка проникновенно слушает пьяные бредни).

Д е в у ш к а. Мне нужен такой, как ты, страстный.

Ф р и д а. Чем сильнее я люблю женщин, тем сильнее хочу заставить их страдать. Знаешь, мы скоро поженимся с Фридой.

Д е в у ш к а. Кто это? Про неё ты мне не рассказывал.

Ф р и д а (опуская глаза) . Не спрашивай о ней, она рядом, а то ещё услышит невзначай.

Д е в у ш к а. Услышит, где она? (огладывается вокруг) Но ведь её нет поблизости, ты это о чём, дружище?

Ф р и д а. Мне тогда несдобровать.

Д е в у ш к а. Не понимаю тебя, что-то тут не стыкуется.

Ф р и д а. Пойдём, милашка, зачем тебе вникать во всё, это совсем необязательно, ты должна знать лишь то, что я талантливый художник и ты будешь моей. (Фрида уводит девушку).

КАРТИНА 12

(Больничная палата, где лежит Фрида, закованная в ортопедический корсет, который ярко расписан. У неё на лбу – яркий красный цветок. Заходит Диего).

В р а ч (обращаясь к Диего) . Только недолго. У неё случился очередной выкидыш, потеряла очень много крови, ей нужен покой.

Д и е г о (бросившись к Фриде) . Ты с диадемой из человеческих сердец, как Бог луны и ночного неба, истребителя солнца, – Тескатлипоки.

Ф р и д а. Я в шкуре освежеванного ягуара, утыканной зеркалами, отражающими звёзды, говорила же, что мой благоухающий цветок, похоже, уже никогда не распустится, поэтому нарисовала вот этот (указывает на свой лоб).

Д и е г о. Хочу нырнуть под твой корсет и больше никогда не выбираться оттуда (Диего становится на колени, припадая головой к её груди).

Ф р и д а. Дерево надежды, стой прямо, не качайся, а то упадёшь.

Д и е г о. Моё прекрасное дерево, буду любить тебя, даже если никогда уже не снимешь с себя корсет и ослепительно не разденешься передо мной.

Ф р и д а (насмешливо) . Позволь тебе не поверить.

Д и е г о. Ты – картина, которую нарисовал на холсте и в своём воображении, этому рисунку не дано исчезнуть.

Ф р и д а. Неужели?

Д и е г о. Я – твой фотограф, запечатлевший твою жизнь, и уже не могу без тебя.

Ф р и д а. Так уж и не можешь?

Д и е г о. Ты ведь сама говорила, что ничего не бывает по-настоящему чёрным, ни-че-го.