Витэль Багинский - В поисках отражения луны

Зазвонил телефон. Экран констатировал, что это Лера.

– Привет, родненькая! – Немедля, я запустил слова в трубку.

– Привет, любимый! Как ты там без меня? – Отозвалась мягко Лера. – Я по тебе скучаю!

– Я тоже без тебя не на месте. Впервые мне не сидится дома.

– Ты гуляешь?!

– Да. Я в ботаническом саду. – Потом я, на какой-то момент, задумался, а Лера рассказала мне, как провела полдня с родителями. После, я – как спас человек.

– Представляешь, я его когда-то видел… – в моменты пауз, я копался в своей голове, стараясь достать из неё всё важное, чтобы поточнее изложить воспоминание.

– Это, получается, недели три назад?

– Ну, да. Мы тогда с твоей сестрой в кафе сидели…

– Там, где не оказалось морковки? – Оборвала меня Лера.

– Да… – меня это «улыбнуло». – Ты мне скажи, где Вера? – Решил я, наконец, спросить.

– А она тебе, что, не говорила? – Удивлённо спросила Лера.

– Она-то говорила…, сказала, в Африку собралась! Только куда? Зачем ей это надо?

– Никто не знает. – В Лерином голосе поменялась интонация. Я почувствовал какое-то напряжение.

– Тебе не нравится, что я об этом заговорил? – Попытался я охладить возникший накал. У меня появилось ощущение, будто Лера занервничала.

– Если тебе не нравится, я не буду спрашивать об этом.

– Это будет нехорошо. Она ведь твой друг. – Её голос стал более расслабленным и мне стало легче.

– Мне показалось странным, что она ни с того ни с сего надумала уехать. Причём заговорила об этом спонтанно. – Я достал сигарету, закурил. Сделав затяжку, продолжил. – Это, конечно, не диковинка какая, что твоя сестра так поступила. Она всё делает неожиданно.

– Это по-её! Если она себе вбила что-то в голову, то ничего ты с этим не сделаешь. Родители перестали с ней спорить. Я тоже не подарок. Когда мы были маленькими, часто спорили между собой, дрались и друг другу не уступали. Родители вечно нас разнимали, нам обеим доставалось по первое число. Потом во мне что-то переключилось, я вдруг увидела, какие мы с сестрой разные. Я стала видеть в Вере ребёнка, который категорически отказывался взрослеть. Только выглядело это смешно. Но я люблю свою сестру.

– Так, как ты думаешь, зачем ей понадобилось куда-то ехать? По-моему: она выглядела достаточно счастливой…

– Это здесь ни при чём. – Перебила меня Лера. – Вера абсолютно счастливый человек! Просто ей постоянно нужен экстрим. Если я боюсь высоты, то она уже десять раз прыгнула с парашютом (может и больше).

– Ладно! Понятно. Пусть развлекается. – Сам говорю, что понятно, а внутри переживаю.

– Слушай, Макс, а Вера тебе флэшку давала?..

«Какую?» – Лерин вопрос был прерван моими мыслями.

– … она тебе хотела отдать флэшку. Всё время об этом твердила.

– Нет у меня никакой флэшки…

– Ну, подожди! Насколько я помню, она у тебя валялась на столике в балконе… – и вот здесь до меня начало доходить, – брелок «бегемот».

– Брелочек в виде бегемотика.

– Я уже понял. Но, что там – какая информация?

– А вот этого я сказать не могу потому, что не знаю. Может там есть что-нибудь о причине отъезда?

– Мне кажется, что нет. Накачала каких-нибудь фильмов, книг.

– Хм… может, не знаю. Ну ладно, Макс, я вечером позвоню. Родители зовут.

– Хорошо, давай тогда до вечера…

Я взял брелок, покрутил его в руках и рассоединил на две половинки. Бегемот на самом деле оказался флэшкой.

Посидев какое-то время в ботаническом саду, выкурив ещё две сигареты, – начинаю понимать, что курю последнее время слишком много. Поспешил домой. Надо посмотреть, что же оставила Вера на «бегемоте».

Подходя к квартире, я услышал, что «прихлебатель» мой желает быть услышанным всеми жителями нашего подъезда. Я подумал в тот момент – сидит кошка под дверью и разоряется криком. Открыв дверь, я увидел картину: – Тасу не сидела на полу, она висела на ручке двери. Надо было ей додуматься до такого?!

«Ты что творишь, Тасу?» – Я взял кошку на руки и зашёл в квартиру.

Меня разбирало любопытство. Быстро включив компьютер, вставил флэшку. На ней было два документа. Первый документ я открыл – это была музыка, – по большому счёту вся мне знакома (несколько композиций Людовико Эйнауди, пару вещей Яна Тирсона, из харда: Мотли Крю – старое, из нового: «PLACEBO» и много «АКВАРИУМ» – русский рок. Полез во второй документ – это видео. В начале заставка: «Выбежала Вера с большим листом бумаги, развернула на уровне груди, улыбнулась. На плакате надпись: «Я и моя семья…» – да, почему-то с многоточием.» Кстати, я сразу понял, что это Вера, – их внешности с Лерой, теперь, для меня разнились. Или я, скорее, так их воспринимал, нежели видел (я ведь их рядом не ставил). «Затем Вера ушла за кадр, а плёнка, словно оборвалась и всё зарябило. Но прошло секунд пятнадцать и пошла следующая запись. Кадры были старые, я такие помню на кинопроекторе у своих родителей, (там я ещё маленький, а родители – моложе, чем я сейчас). Надпись на экране: «Мне двенадцать дней!». И вот какие-то люди, – мне они совершенно не знакомы, – выходят из роддома. К ним подходят другие люди, дарят цветы, целуют, пожимают руки. Все улыбаются всем хорошо, весело. Сели в машину, уехали. Видимо всё подряд не снимали и «слава богу». На окне стоял цветок, кто-то решил его снять на камеру. Надпись: «Мне полгода». Маленькая Вера ползёт по полу, к ней присела девушка, – по всей видимости, это её мама. Папа скорей всего выступал в роли оператора. На фоне звучала музыка, какая-то «инструменталка», голосов слышно не было. Вера, видимо переделала видео с плёнки в цифровой формат.» Только зачем она мне это дала? Ну, ладно, буду смотреть дальше: «В общем, мама с дочкой поиграл на полу, мама встала и ушла за кадр, появился, я так думаю, папа. И теперь, по логике, за камерой мама. Папа, усевшись на пол, взял дочь на руки и что-то начал ей рассказывать, показывая пальцем в камеру…». А я уже начал уставать от этого просмотра.

Видео продолжало транслироваться, а я пошёл на кухню. Заглянул в холодильник, взял бутылочку припасённого пива и пошёл опять в зал. Отхлебнув глоток, уставился на экран. Возраст девочки был уже другой. «Она не только стояла, ходила, – она бегала и кричала, о чём-то рассказывала. И в этот раз, кто-то снимал всю семью…». Теперь мне стало интересно: какой возраст? Потому, что должна появиться на свет вторая девочка – Лера. Я ещё долго смотрел, как бегает по улице Вера. Но на экране появилось: «Мне пять лет». «Веру держал за руку папа. Камера приблизила лицо Веры, затем лицо её папы. Вокруг была природа. Камера снимала костёр, мангал с шашлыками, речку.» Мне же показалось, я видел где-то лицо папы… вернул на то место, где камера позволяла близко рассмотреть отца. Особенно глаза были очень знакомы.