Данил Салихов - Пьесы

Риваль. И задушит! Я этому верю. Он бывший, сталинских времён исполнитель НКВД, то есть был палачом, отправившим на тот свет много людей. А на сегодня он достойный человек, имеющий три советских ордена. Ты для него ноль. Ладно, не кисни. Я предупрежу тех, кто отвечает здесь за дисциплину. Они тебя будут охранять.

Айрат. Пожалуйста, Риваль.

Риваль (по селектору) . Дежурный, зайдите!

В комнату входит Адамс дубинкой.

Проводите больного и потом зайдите ко мне!

Адам. Хорошо. (Уходит.)

Риваль (ходит по комнате). Ничего, часть спрятанных тобою блёсток должна достаться мне. От малышки твоей тоже. Ребёнка на старости лет ждёт. Не понимает, что доведёт себя до седин, возясь с сыном или дочерью личного шофёра. Ради тебя живём, говорит, или поспим вместе, говорит?! (Хохочет.)

Входит Адамс дубинкой.

Адам. Я проводил его, Риваль Якубович.

Риваль (со смехом стирает с глаз слёзы). Хорошо получилось. Как он там себя чувствует?

Адам. Как сказать, палач и Сталин дают ему прикурить.

Риваль. Чувствуешь, Сталина пытаются опозорить. А он по сегодняшний день воспитывает людей без устали. (Опять хохочет.) Ты против него там палача покруче настраивай. Так надо, хочется проверить его нервы. Надо таких доводить до изнеможения. А потом он начнёт говорить всё, что от него требуется. Закон жизни! Ха-ха-ха… (Успокоившись, серьёзно.) Там тебе ещё один товар привезли. Забери его, только осторожно. И потом вот что, в последнее время я тебя вижу не совсем в форме. Ты меня знаешь, прекращай эти дела. Я для тебя приготовил двухкомнатную квартиру, готовься к переезду.

Адам. Спасибо, Риваль Якубович, спасибо. А какие у вас новости? Как идёт ваша научная работа?

Риваль. Обезьян не дают, чтобы ставить и проводить опыты.

Адам. Зачем вам обезьяны? Они ведь в ваших руках, полная больница.

Риваль (улыбаясь). Ты так считаешь? Пожалуй, одного из них пустим в дело. (Звонит телефон, берёт трубку. Адаму.) Иди работай!

Адамуходит.

Да, да, это я, Риваль. Кто? Кто звонит, говорите?! Не слышу. Перезвоните. (Кладёт трубку и ходит по кабинету. Его взгляд останавливается на портрете Бехтерева.) Хороший ты человек, старик. Верный путь нам указал. Спасибо, живи спокойно, Риваль! Катаясь как сыр в масле. Всё, что нужно, плывёт прямо в руки. Если даже ни одного из тысячи дураков не можем вылечить, всё равно выход найдём. Запустим умных и их надоумим. (Звонит телефон.) Да, да, я, Риваль. Кто, Иосиф Исакович? Исчезли вы, исчезли, Иосиф Исакович. Да уж, понятно, мелкие мы люди. Зависимые от кого-то. Да нет, шучу, понимаю, понимаю, что вы человек деловой. Здоровье? Здоровье классное. Как вы сами? Не болеете? Ладно, не поддавайтесь! Слушаю вас, Иосиф Исакович. Какая справка? Что ребёнок состоит на учёте? Чей? Вашего сына? А, понятно. Нужна справка о том, что ребёнок вашего сына состоит у нас на учёте, чтобы сын мог получить квартиру, не так ли? Ну уж, Иосиф Исакович, ваше дело приказать, а моё – выполнить приказ. Давайте сделаем так, я сейчас на машине отправлю одного моего человека к вам. Вы ему дадите все данные. Не надо, не беспокойтесь. К вечеру будет готово, доставлено домой. Двадцать три года уже. Я, Иосиф Исакович, отсюда и на пенсию уйду. Из этого кабинета, из этого кресла. Что поделать – наши татарские парни пели примерно так. А у вас в народе:

так поют. Надеемся, в вас сила, Иосиф Исакович! Пока. Желаю здоровья!

Картина пятая

Палата. Кадыри Садрыйхватают друг друга за грудки. Вокруг них мечется со слезами Исмай.

Кадыр. Ты, падла (прячась за спину Сталина) , дал скрыться врагу народа. Я тебя убью.

Садрый. Кто падла? Я, что ли? Я – сталинский солдат. Я сражался за тебя и за твоих детей. Для меня нет врагов народа. Он – татарин, не немец. Если так, он – наш, сталинский солдат.

Кадыр. Нет, он – враг!

Садрый. Нет, он не враг. Врагом может быть только немец. Татары, русские, марийцы – они наши!

Кадыр. Ага, вы сотрудничаете. Ты им продался?! Ты тоже – враг страны, продажная тварь!

Садрый. Покажу я тебе продажную тварь! Я – рядовой, сапёр Гильфанов Садрый – никогда не предавал Родину. Я старый солдат, давший клятву самому Сталину. Сам ты продажная тварь! Дезертировал с фронта и лежишь здесь.

Кадыр. И ты здесь лежишь.

Садрый. Я раненый. Я сегодня ночью трёх немецких «тигров» подбил. Там меня и ранили. (Распахивает рубашку и показывает рану на груди.) Вот моя рана! А где твоя?

Кадыр (встаёт на тумбочку и стягивает с себя полосатые больничные штаны. Остаётся в трусах и показывает себя сзади и спереди) . Вот мои раны! Видел? Я дурак, что ли, воевать? Видел? Вот так-то…

В этот момент Адамвводит в комнату Айрата.

Адам. Надень, быстро! Сейчас вколю тебе сульфазин.

Кадыр (вперев в Айрата налитые кровью глаза, неохотно натягивает штаны) . Есть, оказывается, Аллах. Если бы я дал тебе возможность спрятаться, назавтра меня бы расстреляли.

Адам. В лесу поймал. По рации вёл переговоры.

Кадыр. Да что ты говоришь? По рации?.. Говорил ведь я, что он агент. (Адаму.) Вы его допросили? Если да, вы свободны, предоставьте его мне. Я его сейчас…

Адам. Начальник, ты с ним поаккуратней. Он нам ещё нужен.

Кадыр. Хорошо.

Адамуходит. Кадыр пальцем подзывает к себе Айрата.

Пойди-ка сюда.

Айрат медленно садится на кровать.

Садрый. Кому говорят, быстро!

Кадыр. Ждёт, пока на задницу его посадят.

Исмай. Не ходи, абый, беги! Они изобьют тебя…

Садрый. Ах ты, Исмай, тоже продался, так?

Исмай. Нет, абый, я не люблю военные игры, я вообще войны боюсь.

Кадыр (подходит к Айрату, Садрыю указывает на дверь) . На место!

Садрый. Есть. (Идёт к двери и становится по стойке смирно.)

Айрат (медленно встаёт) . Ты, товарищ, знаешь, с кем разговариваешь?

Кадыр. Что?

Айрат. Ты соображаешь, кто перед тобой стоит?

Кадыр. Враг народа!

Садрый. Немец!

Айрат. Я полковник НКВД Айрат Харисович Галин. Смирно!

Кадыр встаёт смирно. Через некоторое время Айрат давится от смеха.

Смирно!

Кадыр. Да, тебя в разведуправлении здорово научили врать, подонок. Убью! (Хватает Айрата за шею.)