Александр Коренюгин - Магнитные бури

– Милицию вызвали? Этот человек мертв уже много часов.

– Он угорел от выхлопных газов? – спросил Андрей.

– Причину его смерти я пока не знаю. Вскрытие покажет. Так милицию вызвали, или это сделать нам?

– Тот, кто вызвал Вас, обещал вызвать и милицию, – горе свело судорогой лицо Андрея, слова он выговаривал с трудом.

Мария Андреевна сидела на скамеечке в дальнем углу гаража, и не мигая смотрела на рабочую одежду сыновей, которая висела на стене.

– Пока приедет милиция, – врач открыл свой саквояж, – давайте мы сделаем вам обоим по укольчику. Хоть так поможем.

Через несколько минут возле гаража припарковалась милицейская машина. Из нее вышли несколько человек и вошли в гараж Балашовых.

– Мертв? – вопрос врачу, – Причина смерти криминальная или несчастный случай? Хотя бы предварительно.

– На затылке головы имеется гематома и небольшая ссадина с кровью, – ответил врач, – является ли это причиной смерти утверждать не могу. Вскрытие установит причину смерти.

– Хорошо, – согласился милиционер в штатской одежде, – Нам минут десять, труп осмотрим, сфотографируем, после этого можете его увозить.

Игоря, любимого Игоря, теперь уже его тело, положили на носилки, перенесли в неотложку и увезли. Мария Андреевна сидела в своем углу и все так же смотрела на черные комбинезоны. Что она там видела? И видела ли вообще? Ее больное от горя сознание переключило все ее внимание на засаленные мазутом рабочие костюмы сыновей. Живых сыновей…

Милиционеры обыскали машину, склеили отпечатки пальцев с двери машины на скотч, проверили все настенные ящики для инструментов. Свою работу в гараже они закончили, вышли из гаража и о чем-то тихо начали совещаться. Андрей в это время пробовал вывести мать из оцепенения:

– Мама, пожалуйста, очнись, – умолял он ее, – пойдем домой. Ты отдохнешь, придешь в себя и завтра мы с тобой пойдем в морг, к Игорю. У нас с тобой впереди много работы – надо похоронить Игоря. Мама, очнись!

Наконец Мария Андреевна посмотрела на Андрея, посмотрела живым, осознанным взглядом.

– Да, сынок, – тихо прошептала она, – пойдем домой. Для Игоря надо собрать одежду, отнесем в морг, чтобы там его переодели. Пойдем.

Когда они вышли из гаража, к ним подошел один из милиционеров.

– Вы уходите домой? – спросил он у Андрея, – Хорошо, идите. Сегодня мы Вас не будем задерживать. А завтра в первой половине дня Вы молодой человек должны прибыть к нам в отделение. Хорошо бы, чтобы Вы и свою мать прихватили. Отпечатки ваших пальцев нужно прокатать, ну и допросить, конечно, обязательно. Хотели прямо сегодня Вас обоих прихватить с собой, но потом решили, что наши мероприятия перенесем на завтра – мамаша твоя отрешенная какая-то, как бы чего не вышло.

– Да, лучше мы пойдем, – согласился Андрей, – а к кому нам завтра прийти?

– Да ко мне и подходите. Я капитан, фамилия моя Степанов, зовут Анатолий Викторович.

Дома Мария Андреевна снова впала в какое-то забытье. Тихо лежала на диване и смотрела в одну точку. На вопросы Андрея не отвечала, на его прикосновения не реагировала. Она не плакала и не спала почти всю ночь. Их домработница сходила в квартиру Игоря и принесла оттуда пакет с вещами. На следующий день этот пакет она отнесла в морг. Организовать похороны и все мероприятия, связанные с печальным ритуалом, обещали сотрудники Госбанка. Утром к ним домой пришли коллеги Игоря по работе, чтобы согласовать некоторые детали похорон, но посмотрели на Марию Андреевну и сказали Андрею:

– Ты мать свою присмотри. Может, ее нужно в больницу положить? Хотя мы давай знаешь, что сделаем? Сейчас прямо доложим обстановку нашему руководству, и мы думаем, что он сумеет договориться со здравотделом города, чтобы те поставили карету скорой помощи возле вашего дома. Да, и еще попросим, чтобы врач неотступно был при Марии Андреевне. Давай, парень, будь сильным!

В милицию Андрей с матерью так и не пошли. Несколько раз им напоминали телефонными звонками из милиции, что они должны прибыть в райотдел, но после того, как с ними поговорила врач, звонки прекратились.

– Андрей, – тронула врач за руку Андрея, – я им пообещала, что ты у них появишься минимум, как через неделю. А Мария Андреевна вообще не придет. Отпечатки пальцев им нужны? Пусть придут после похорон к вам домой и снимут эти самые отпечатки.

Похороны Андрей помнил смутно, а если точнее, то некоторые моменты его память вообще не зафиксировала. Он не помнил, как прощался с Игорем, кто и какие слова говорил при прощании, как опускали гроб с телом в землю. Этот промежуток времени исчез из его сознания. Возможно, это было даже хорошо. Для Андрея старший брат остался живым, улыбающимся, красивым человеком с ласковыми черными глазами. Игорь внешне был очень похож на смуглую татарку-мать. Через несколько месяцев после похорон Мария Андреевна сказала Андрею:

– Игоря отец к себе забрал. Василий Андреевич меня любил, и, безусловно, хотел, чтобы я была рядом с ним. Но, видимо, решил, что я должна с тобой остаться, а Игорь ему меня заменит. Я точно знаю, что он так решил. И если бы это было не так, то я давно бы ушла к ним. Добровольно и сознательно. Но не смогла пойти против его воли – я нужна здесь, нужна тебе.

После похорон Андрея все-таки отвезли в райотдел милиции – пришли к ним домой два милиционер, взяли Андрея с двух сторон за руки и посадили в машину.

Допрашивал его все тот же капитан, Анатолий Викторович.

– Для начала ты мне, парень расскажи, за что ты брата ударил по голове, фактически убил. Машину не поделили, или гараж? Что смотришь, как будто с печки упал? Разве это не ты его по голове ударил? У тебя руки были в крови, когда мы приехали. Не успел вытереть? У твоей матери то же самое – кровь на руках. Поэтому она и прикинулась невменяемой? Допросов боялась, вот и спряталась за спину врача. Скажи, я прав?

Капитан не уставал задавать и повторять нелепые вопросы, а Андрей, покачиваясь от бессилия и усталости сидел перед ним на стуле и молчал. Молчал не от того, что тогда знал законы и использовал свое право на молчание. Он молчал потому что не понимал, о чем его спрашивает взрослый мужчина и не просто спрашивает, а покрикивает, издевается и держит его на этом жестком, неудобном стуле, в то время как ему так хотелось прилечь, закрыть глаза и увидеть смеющееся лицо Игоря.

Допрос закончился поздним вечером. Конвой отвел Андрея в маленькую комнату с узкой, потертой кушеткой и одним стулом. Андрей лег на кушетку, свернулся калачиком и его сознание отключилось. Игорь, мама, снова Игорь и мама…

Очнулся Андрей от тихого мужского разговора возле открытой двери в его камеру:

– Викторович, ты не забыл сколько парнишке лет?