Александр Коренюгин - Магнитные бури

Говорили, говорили и донесли слухи сначала до обкома коммунистической партии СССР, а уж потом о богатстве директора завода подъемного оборудования в городе N… и центральный Комитет КПСС был уведомлен. Там новость обсудили и приняли решение – а пусть Балашов сначала на ноги завод поставит, сборку и наладку грузоподъемного оборудования на поток поставит, клиентскую базу соберет, а уж потом и разберемся. Соответствующее поручение КГБ было сделано – наблюдать, наблюдать, глаз с него не спускать. Время придет, тогда и разберемся. Надо же, барин! Завод, однако, союзного значения, и руководить им должен коммунист с безупречной репутацией.

А муж и жена Балашовы тем временем решили второго ребенка завести. Андрюшка родился, толстенький, здоровый паренек. Мария Андреевна пару месяцев побыла дома, возле малыша, а потом вышла на работу.

В семье появилась чопорная женщина. По своим обязанностям – няня для детей, для соседей и сослуживцев – дальняя родственница из Казани. Не одобряли в те времена барские замашки на прислугу. Андрюшке год исполнился, когда Игорь оттеснил няню от своего брата и стал его фактическим опекуном. Но няню из семьи не уволили, она так и осталась у них управляться с хозяйством. Игорьку никто не отменял учебу в школе, дополнительные занятия музыкой, с репетиторами по английскому языку и в спортивных секциях.

Родители мальчиков тем временем научились совмещать работу с воспитанием детей. Строгость от папы и неусыпный мамин контроль. Хотя что в жизни детей Балашовых нужно было контролировать? У Игоря в дневнике только «пять», в детском саду у Андрея ни одного замечания. Возможно, были и невыученные уроки Игоря и шалости от Андрея, но взрослые люди, преподаватели и воспитатели, дружно об этом молчали, как бы себе не навредить. Родители у этих особенных детей кто? Вот именно, высокопоставленная, элитная каста, «хозяева жизни».

Так и жили Балашовы дружной семьей, где друг друга любили и души не чаяли в младшеньком Андрюше.

Уже Игорь в университет поступил, добывать специальность, а Андрей в школу.

Ровная жизнь текла по ровной дороге, без ям и колдобин. Да и какие ямы? Глава семьи, почитаемый, уважаемый в городе, да что в городе – в огромной стране, человек. Успешный генеральный директор процветающего завода. Кто бы посмел делать замечания, критиковать его семью или причинять какой-нибудь вред детям? Такие смельчаки в городе отсутствовали. Пока…

Балашова Василия Андреевича арестовали в одну из темных осенних ночей. В квартиру позвонили, вошли двое и велели собираться. Василий Андреевич не знал, как собираться и нужно ли брать с собой какие-то вещи. Он надел свой обычный директорский костюм, с белой рубашкой и черным галстуком. В том и ушел, видимо, полагал, что утром все прояснится и его отпустят домой. Но не отпустили.

Утром позвонили Марии Андреевне и приказали ей немедленно собрать вещи для Василия Андреевича, назвали адрес, где эти вещи примут. От неожиданности случившегося Мария Андреевна растерялась, долго стояла перед шкафом с вещами мужа, затем начала выкладывать из него мужские костюмы, рубашки, пижамы и белье. Рядом поставила большой кожаный чемодан, видимо, для упаковки отложенных вещей.

Игорь наблюдал за бестолковой суетой матери, затем позвонил брату своего бывшего одноклассника, который работал в каком-то правоохранительном учреждении. За несколько минут разговора выяснил у него какие «вещи, нужны и при этом дозволены» арестованным лицам. Так появился небольшой список личных вещей для Василия Андреевича – спортивный костюм, две пары нижнего белья, носки, тапочки, да еще средства личной гигиены. И небольшая дорожная сумка.

– Мама, – Игорь усадил мать в кресло, – я сам соберу вещи для папы, и сам их отвезу. А ты подумай о том, как нам у каких-то друзей или где-то еще спрятать твои драгоценности и другие ценные вещи, которые у нас могут описать, а затем арестовать. У нас будет обыск. Так мне сказал человек, которому я сейчас звонил. Мама, очнись и займись спасением нашего имущества, или хотя бы его части.

Следующая неделя прошла в ожидании обыска. Мария Андреевна обзвонила друзей своей семьи и просила их принять на недолгое хранение ценные вещи, которые она соберет. Но друзья стремительно приобретали статус «бывших» и уклончиво отвечали, что да, они бы с радостью помогли, но именно сегодня, сейчас, те или иные обстоятельства не позволяют им это сделать. Этот вопрос они, конечно, рассмотрят, но позже. Сразу и резко никто не отказал, все хором высказали сочувствие и сожаление по причине ареста Василия Андреевича, и пожелали скорейшего урегулирования вопроса. Вроде бы не отказали, но и не помогли. Не отказали, так как в сознании таилась мысль, что Василия Андреевича могут в скором времени отпустить и восстановить в статусе. Вот он и вспомнит их поведение в минуты беды. Не помогли от трусости, из-за позиции как бы чего не вышло.

Но все-таки объявился один человек, который нашел не только место, но и сам помог все собрать и поздней ночью, чтобы исключить любопытные глаза соседей и прохожих, погрузить в машину. Шкатулка с драгоценностями Марии Андреевны, деньги, которые она торопливо сняла со своих сберегательных счетов, шерстяные ковры ручной работы и другие, ценные вещи или просто дорогие для семьи реликвии.

Этим смелым человеком оказался брат домработницы Балашовых. Три года назад он освободился из мест лишения свободы, не мог найти работу. Сестра попросила Василия Андреевича устроить на работу потерявшего репутацию брата. И тот помог – без волокиты и дополнительных проверок человека приняли на работу на завод. Благо руки у него были золотые, работящие. В тюрьме справлялся с работой фрезеровщика, не только профессию из ПТУ сохранил, но и опыт приобрел.

Вот, он-то и был единственным другом семьи Балашовых. Единственным из множества людей, которые ранее настойчиво искали точки соприкосновения с семьей Балашовых. И многие находили… Если не дружбу, то приятельские отношения, помощь, поддержку. И вот итоговое завершение человеческих взаимоотношений, построенных на корысти и угодничестве.

Вещи спрятали в надежном месте, ключ от хранилища передали Марье Андреевне. Ключ она положила в свою сумочку, надеялась, что уж женскую сумочку перетрясать точно не будут. Да, и о чем может рассказать милиции или, возможно, подсказать какую-то версию простой ключ от навесного замка?

В ожидании обыска Балашовы вздрагивали от каждого стука входной двери в подъезд. А шаги по лестнице воспринимались как начало грядущих бед. Дни текли друг за другом, вот уже и месяц прошел с момента ареста Василия Андреевича. Но с обыском в квартиру к Балашовым суровые мужчины в черной одежде так и не пришли.