Даниил Марейчев - ПЯТЫЙ СЕКТОР. Свинцовая стена

Ну и психам ничего человеческого не чуждо.

– Какое дебильно погоняло. Ватка, нет, ну ты прикинь? – Горбун снова посмотрел на меня своими пустыми глазами полными от безумства. Весьма интересное сочетание в взгляде на мой взгляд.

После моего утвердительного кивка головой, психопат расплылся в улыбке, и резко встав, начал командовать. Из его коротких и четких приказов было понятно, что нас поднимают на ноги, я иду первым по тропе в сторону базы Кубы, где нас и предадут СВЛ.

– Надеюсь, дорогу то помнишь дорогуша? – Бросил мне в спину командир Карателей, утвердительно ткнув стволом между лопаток.

Помню, естественно к сожалению. Эту дорогу знает каждый Путник. Путь к бывшему военному полигону, в которых обосновались анархисты, пролегал через небольшой подлесок, если идти отсюда. Но безопасней было бы идти через лес, там, в случае чего, и спрятаться можно.

Алекс уверенно шлепал рядом со мной, а остальных членов группы наверно держат посередке. Шаг влево – вправо, ну и так далее.

– Да, – нарушил мои маленькие размышления мой брат по оружию, – Давненько мы в такой заднице не оказывались.

– Бывало и хуже.

– Никто ж не спорит, но из этой ситуации, мне бы тоже выкарабкаться хотелось.

– Да ладно? – Я состроил гримасу глубочайшего изумления.

– Пошел ты! Я тебе о серьезном, – он перешел на шепот, – есть план.

Я бросил взгляд через плечо. Горбун шел молча, сверля мой затылок сзади, ему определенно не нравилось, что я о чем то шушукаюсь с Алом. Но он так же и понимал, что безоружный и на хорошо простреливаемой дистанции я, никак не могу причинить ему неудобства. Поэтому пока наш конвой еще позволял нам с Алексом говорить тет-а-тет, мы собственно этим и занимались. В общем, послав Горбуну воздушный поцелуй и подмигнув, на что он никак не отреагировал, я отвернулся и стал слушать Ала.

– Сто процентов мы идем к лесу. Вот прямо пятой точкой чую. Смотри, ты наверно заметил, что наш коротышка себе руки гнет. На этом можем и сыграть, – он обернулся, и продолжил, – в лесу много дряни под опавшей кроной, какой ни будь молодой из Горбунских навернётся. Инфа сотка, потом поведем их к разлому, ну что у нашего пенька, Горбун и ухом не поведет, около дороги же, а там как раз, сам помнишь, и электрика вся вырубается. Там я подговорю Сектора, что когда я или ты отвлечем внимание этих кренделей, что бы тихонечко взял стволы и расстрелял их курам на смех! План – фигня, полностью согласен, но во – первых: с ними разговора не состряпать, поэтому надо валить, а во вторых: что нам еще остаётся? —

При всех вариантах, которые я прокрутил у себя в голове, этот казался самым приемлемым.

– Как ты подговоришь крюка? —

– Обижаешь, уже сделано, когда рядышком лежали, я ему это все выдал, он сигнала ждать будет. Оставалось только с тобой согласовать.

– Я отвлеку внимание у пня. Дальше действуйте сами.

– Понял, пока не выеживаться?

– Нет, лишние проблемы не к чему.

– Ох, я чувствую, веселая у нас ночка будет.

– И не говори.

Тут Алекс ухнул, и припал на колено, обернувшись, я, увидел Горбуна, который подбрасывал очередной камушек, что бы запулить еще раз. Своими связанными руками я помог Алексу встать, вот честное слово, если бы не путы, Алекс уже бы пропихивал ему этот камешек через важное заднее кольцо.

Однако мы были связаны, и на прицеле у моего заклятого, а я считаю его таковым, врага. Который по дороге кидал поочередно в нас камни.

Я шел молча по сырому от дождя асфальту. Рядом с дорогой еще продолжали бегать струйки дождевой воды, сырая пожелтевшая трава как будто набралась силы и решила хоть и ненадолго, но показать, какой она может быть сильной и красивой в это время года. Красиво. Нет, природа, она все – таки и в Пятом Секторе природа. Даже серые тучи ненадолго отступили, и свет от далекой звезды по имени Солнце освятил весь участок подлеска, к которому мы приближались. Я наслаждался тишиной и гармонией, пускай и связанный, но и свободой.

Как бы это не прозвучало удивительно, но никто мне не мешал.

Под ногами захлюпало, почва, впитывающая в себя многонедельные дожди, давала о себе знать, мы уже давно свернули с асфальтированной дороги и наконец, вышли на небольшое поле около проклятого радиоактивного леса. И все бы ничего, если бы я не почувствовал странное ощущение в висках, какое уже не испытывал много лет.

Я встал как вкопанный. Своей бродяжнической интуиции я привык доверять капитально. Это странное ощущение не спутать ни с чем, разве что с головной болью, но и то маловероятно.

Мозг начал работать в экстренном режиме, вспоминая на какое зверье или аномалии может отзываться эта чертова пульсирующая слабым толчками боль в висках. Прощупав про себя свой организм, никаких иных признаков я не обнаружил, проклятье! Надо вспоминать, надо вспоминать…

Я обернулся, группа по приказу коротышки – карателя встала, Горбун знал, что я что то почувствовал, и сам, скорее всего, думал, что же.

Его хлопчики потихоньку взялись за стволы, Горбун их не останавливал, мало ли что.

Подул легкий ветерок, я вновь развернулся.

Ах, вот оно что.

– Нужен крюк.

Хоть я и смотрел прямо перед собой, я точно знал, что все каратели обалдели от такой наглости. Все, кроме Горбуна.

А что? Думал, я не знаю про священные правила Суда? Если опытный путник, которого взяли в плен, что бы отдаться на суд СВЛ. Ведет группу практически на свою казнь, то он имеет право на правило одного замка. Тупое правило, но так гласит кодекс группировки Кубы, к которой мы, по не счастливой случайности топаем.

Правило одного замка, это право воспользоваться одним крючком из группы ведущего, в нашем случае – Горбуна, как минным тралом. В любом случае, погибнет крюк или нет, эта смерть все равно не учитывается, а идет даже в плюс к СВЛ, так как пожертвовав одним, пленный спасает всю группу.

– Не охренел, кирпич? – Грубо поинтересовался у меня один из команды карателей.

Естественно, Горбун выбрал его.

– Сомкни уста с обратной стороны, Голубь. Двигай куда скажет подсудимый. Так гласит закон.

– Босс, при всем уважении, я не буду ходить под какой-то Иерихонской шавкой!

– Если я скажу, – бросил на него взгляд Горбун, – ты ракшасу минет сделаешь извращенных позах. А теперь, – он передернул затвор своего «калаша», – топай, куда тебе сказал этот чертов бродяга!

Голубь стих и онемел. Он быстро подбежал ко мне, смачно сплюнул на мой ботинок, и, шмыгнув носом, спросил, дескать, куда идти.

Я, таким же смачным плевком ему в рожу, сказал, дескать, прямо, метров восемь. И Голубь, треснув мне с улыбкой в челюсть, развернулся и пошел по прямой. Ровно восемь метров.

Как говорят люди, которые играют в компьютерные игры, минус один.