Даниил Марейчев - ПЯТЫЙ СЕКТОР. Свинцовая стена

– Не слишком ли глубокая мысль для психа, – я выплюнул дотлевшую сигарету, – который завалил своего товарища?

– Об этом я и говорю. А Шульц был глуп и слишком алчен. Единственное, почему он помогал мне в твоих поисках, это страх передо мной и обида за сорванный куш.

– А ты? – Я посмотрел ему прямо в глаза, – как будто ты не можешь мне простить того случая.

– Ты прямо как Шульц! – Горбун мерзко захихикал, – Ты думаешь, я охотился за тобой все эти годы, что бы предъявить тебе счет, за какой-то артефакт, который за эти годы я покрыл с лихвой?

– А, что тогда?

Вот тут я насторожился. Я действительно думал, что все эти годы, Горбун был зол на меня за артефакт, который мог обеспечить спокойную совершенно безбедную старость даже его праправнукам.

– Тебе о чем ни будь, говорит Некрус Сакроментум? – Пододвинувшись ко мне, шепотом произнес Горбун.

– Вообще не о чем.

Горбун посмотрел на меня, слегка наклонив голову, видимо я его разочаровал.

– Это дуэль. Где противники скрестившие клинки, сражаются до того момента, пока один не падет от руки другого, сохранив свою честь. Не смотри на меня так, сейчас поясню. В тот день, я вместе с Шульцем объявил тебе суд, в тот день Зона должна была получить одну жизнь, а взамен должна была наградить. В итоге, все живы, а награда, в качестве твоей вновь обретенной памяти, – он тыкнул меня указательным пальцем в голову, – пришла к тебе. Зона такого не прощает, мой маленький друг. И я приведу Некрус Сакроментум в исполнение, лично.

Он отодвинулся, оставив меня одного с моими, конкретно испорченными мыслями. Вот получается, почему он грохнул Шульца по моей просьбе. Лично, он хочет лично вернуть Зоне то, что должно быть ее по праву.

Псих.

Нет, я, конечно, это знал, но это уже ни в какие ворота. Эх, мне бы только увидеть Алекса, тогда бы я и начал действовать…

Пока я лениво беседовал с одержимым психопатом, один из бойцов Кубы, приставленный к охране Ватки с Металлом, начал странно оглядываться то на Ватку, то на Горбуна. Горбун, сидя спиной к нему, смотря прямо на меня спросил:

– Ну и чего мнешься?

Я понял, что вопрос адресован не в космос и не мне. Боец, к которому обратился Горбун, тоже опешил, не зная, что и сказать. Но все-таки найдя в себе силы, спросил:

– Командир, тут дело такое… – боец потупился, – они же все равно мертвяки? Ну и я просто подумал, чего бы девчонку не осчастливить на последок разок другой? —

Я и Горбун одновременно посмотрели на него. Боец стоял, улыбался и чесал затылок. Горбун встал со своего места и медленно подошел к бойцу, взял его своей ладонью сзади за шею, и резко наклонив к себе начал, что то говорить на ухо. Лицо бойца, которое теперь виднелось мне еще лучше, сперва нахмурилось, потом проскочила улыбка, потом боец часто закивал, а в конце побледнел от ужаса, как будто Горбун ему рассказал, что он сам его сейчас осчастливит, улыбнувшись, развернулся на месте, и взяв Ватку за волосы, начал оттаскивать ее в кусты, которые находились прямо за елкой, к которой была опущена девушка с горе – путником.

Горбун развернулся ко мне, я смерил его ровным взглядом, что ж, так бывает, ну повизжит девка, поревет, постонет, получит пару ударов от садиста, который тащит ее, кричащую и вырывающуюся прямо в кусты. Зато все живы и здоровы. Пока что.

Неожиданно для меня, и для садиста – насильника очнулся Металл. Он широко открыл, уже нормально открывающееся глаза и короткой подсечкой повалил бойца Кубы, вдогонку засветив ему каблуком берца прямо в затылок, когда тот упал. Горбун жестом остановил подбежавших охранников, и стал наблюдать за этой возней. Ватка, уже пришедшая в себя, помогала Металлу насмерть забивать человека, который чуть не овладел ей. Однако не у Металла, не у Ватки не было свободных рук и удобного положения, поэтому били слабо, но в свою очередь метко. Металл как припадочный бил одной ногой сверху прямо в голову, где уже виднелась кровь, а Ватка работала коленями по паху, да так яростно, что у меня самого Жнец – младший сжался и пожелал забраться внутрь.

Тут, даже неожиданно для меня Горбун двумя короткими прыжками добрался до взбунтовавшихся пленников, одним коротким ударом своего ТТ ударил Ватку по затылку, а на замершего Металла направил ствол, и медленно придвигал его к худощавой голове путника – защитника. Я попытался окликнуть Горбуна, но тот не реагировал, тот лишь все ближе подносил пистолет, без каких-либо выражений эмоций на лице. Металл уже уперся головой в ствол старой ели, пытался отвести голову, но Горбун коротким движением вставил пистолет в рот молодому пунику и быстро взвел курок. Глаза Металла широко открылись, я даже отсюда слышал, как он дышит. Горбун приблизился еще ближе и присел на одно колено. Наклонив голову, Горбун перехватил пистолет в другую руку, а свободной, вытащил из за пояса нож. Надо же, на пояс стал его вещать, хоть чему то научился. И все такими же короткими и быстрыми движениями отрезал с головы бродяги прядь волос, воткнул ножик в землю, мягко поймал падающую прядь, и резко поднес ее к носу, жадно понюхал.

Метал сидел в ужасе, и… Стоп, но не смотрит на Горбуна. Он смотрит за его спину, я резко повернул голову, туда где сидели Ким и Демин. Что же страшного, ну сидят они, смотрят на Металла с Горбуном, одни, ничего им не угрожает.

Минуточку. А где их охранник? Я осмотрел все, что позволяло мне видеть мое зрение. Все смотрели на Горбуна подле молодого путника, и охрана тоже, за исключением охранника, который был возле командира и моего брата по оружию. Ну и охранника, который в ауте. Я посмотрел на Алекса, на его охранника, благо дело он стоял за сидячим Алом, и мне было его хорошо видно. Вдруг, сзади бойца Кубы, который охранял Ала, вспыхнули два красных огонька, как будто кто то синхронно зажег две сигареты на расстоянии где то десяти сантиметров друг от друга. В ту же секунду, я увидел, как две огромные ручищи тихо появились в свете костра, одна на уровне шеи бойца, вторая, с другой стороны, на уровне плеча. Кто – то стоял сзади бойца Кубы, и кто – то сейчас его убьет. Я ожидал, что неизвестный свернет ему шею, но вместо этого произошло нечто странное. Рука, которая была около шеи, быстро легла на нос, рот и шею карателя, а вторая крепко взяв его под подмышку, и резко и беззвучно, молодой боец карательного отряда Кубы канул во тьму.

Все это произошло так быстро и оперативно, что мысль, которая заставила меня ужаснуться, не дала мне покоя.

Хоть захват, в котором утонул бедный паренек, был профессиональным, но он был сделан не человеком, в чем я еще раз убедился, переведя взгляд на охранника Черчилля с Сектором. Два огонька, руки, захват, резкий толчок, минус один. Нет, действовал человек, слишком тихо аккуратно и профессионально, черт, как же это странно.