Ольга Каменская - Эклектика

Я достала первый и развернула показать всем.

– А без этого нельзя? – Ирина тихо подала свой нежный тонкий голос.

– Желание спонсора закон. Он оплачивает деньги за свою рекламу.

Марина отложила свои инструменты косметики, подошла ближе.

– Ирин, ничего так они. Симпатичные.

Я подошла к другому окну. Апрельский дождь зарядил не к месту, хоть у меня и был в сумке с собой зонт, но я не могла забыть о том, что нужно проверить «секретное оружие».

Иринка разделась по пояс, оставшись в черном не по размеру бюстгалтере. Если Марину я представляла, пусть и бывшей моделью. Плоская, худая, высокая. Длинные рыжие волосы, скулы. Без макияжа немного стареющее лицо, все-таки постоянное нанесение кремов вредят коже, что не говори. А Марине всего-то тридцать четыре. То, Иринка, как попала в модельное поражало! Метр шестьдесят пять от силы, и да, худая и красивая, но проблема в груди. Шестой полный размер, на такой пропорции худенького тела, к которому и лифчик молодежный подобрать невозможно!

Иринка напяливала майку одну за другой. Тонкие лямки растягивались, трикотаж натягивался на бюст с трудом, что со всех сторон грудь выпячивала свои округлости.

– Что мне делать? – Ира в отчаянии натягивала последнюю желтую трикотажную с красными губами на груди.

– Эту и оставь. За губами сосков не так видно. – Маринка дала свое заключение.

– Зато черный бюстгалтер просвечивается! – у модели начиналась истерика.

– Сними его. Он никак не спасает. – спокойно сказала я.

В кабинет заглянул Виталий.

– Ир, готова?

– Можно и так сказать! – вздохнула девушка, и вместе с Мариной вышли вслед за режиссером.

*****

Мне надо было составить списки для бухгалтера по гонорарам и провести пятиминутку в рекламном. На часах половина шестого, во избежание застать не всех рекламщиков, решила, что вначале пятиминутка.

Девчонки ждали. Кто-то приготовился после собрания свалить домой, кто-то дожевывал булочку, кто за компьютером составлял медиа план. Человек одиннадцать, ярких, разных, далеко не глупых, уставились на меня.

*****

Рут проснулась от холода. По истечении времени находясь в одном неотапливаемом кирпичном помещении, отсыревшим за апрельский период, почувствуешь прохладу. Некто из женщин сверху накрыл тонким одеялом, но ни это, ни то, что в помещении уже семь человек, не спасало.

Женщина неопределенного возраста продолжала кашлять, кто-то чихнул, другая сидела с красными глазами. Конъюктивита, а может от слез?

В камере не было тихо, но никто не разговаривал. Берг села, потянулась расправить мышцы спины и позвоночник. Руки холодные, потерла ладони, и хлопнула в ладоши. Все снова обратили на нее внимание, на этот раз не десять, а четырнадцать глаз.

– Так! Девчонки! Будем греться! – после сна акцент у Рут выражался ярче.

Она встала у железной двери лицом ко всем.

– Поднимемся! Поднимаемся! Повторяем все за мной!

Женщины послушно поднялись, с верхних коек остальные спустились.

Берг хлопнула в ладоши, считая вслух, и запела под движением своего тела.

– Раз. Два. Три. Раз Два Три. Будь готов летать мы будем очень долго.

Миллионы песен с высоты споём. Мы с тобой закрасим небо в ярко синий.

Чтобы выделяться выгодно на нём.

Все семеро подхватили песню, улыбались и повторяли движения Рут.

– На большом воздушном шаре мандаринового цвета. Мы с тобой проводим это лето.

*****

Я вытерла с пластиковой доски маркер, которым рисовала план на май по программам.

– Наташа! – обратилась к Сорокиной, которая схватила сумку, уже стояла на выходе из кабинета. Жгучая брюнетка, полненькая, с ярко красной помадой на губах остановилась.

– Да, Оля! Я все сделала на сегодня!

– Я не про сегодня. Наташа, если ты после тренинга пишешь себе мотивацию сделать полмиллиона за месяц, хотя план менеджера миллион, и вешаешь этот лист перед собой на стену у своего рабочего места, то я не понимаю, как тогда можно было сразу собраться и уйти, до конца рабочего дня еще часа три оставалось. Поделись секретом, если они сами вдруг появятся, эти полмиллиона, пока ты гуляешь по своим делам. Я тоже так хочу.

Все засмеялись. Наталья стояла смущенная. Пару дней, именно так она и сделала. Нарисовала цифру красным маркером крупно на белом листе формата А4, прикрепила скрепкой над столом, и ушла спокойно домой.

Ответа мы от Сорокиной и не ждали, собственно, не ждали и Виталия, который примчал с бледным лицом.

– Девчонки, у кого нашатырь есть? Андрей, глядя на Иркину грудь, в монтажке в обморок упал. Говорил я, что спонсора другого искать надо.

Дождь не прекращался, из-за туч и воды все дома казались серыми. Сумрак вечера все сгущался, не смотря на весенние длинные дни сегодня оказалось темно и в это время суток. На часах почти девять, хочется домой, съесть уже что-то существенное помимо кофе за целый день, но это тот самый случай, когда дома, дай бог, окажешься к двенадцати ночи, и там уже не до ужина.

Темные дворы Владимирских улиц не освещались совсем, но ориентируясь по карте, которую попыталась запомнить с Яндекс, Вторую Владимирскую я все же нашла. Пятиэтажки все на один фасад, и если бы не было так темно, то как-то еще можно их различать. На мое счастье, из одного дома вышла парочка, для московских дворов безлюдность даже в такую погоду неприемлемо, видимо сегодня исключительный момент, а возможно район не совсем благополучный, что знающие просто сидят дома. Никто не выгуливает животных, мало припаркованных автомашин, фонари не у всех подъездов работают.

Парочка шла навстречу, пересекая двор по асфальтовой дорожке вдоль детской площадки.

– Простите, не подскажете, где шестой по утренней улице?

Девушка прижалась ближе к парню, обхватив его плечо, будто я вот прямо сейчас на него начну претендовать, а парень мило ответил:

– В ряд там белые стоят, какой шестой не могу сказать.

Поблагодарив, я отправилась искать белый дом с номером шесть, но эти белые мокрые совсем белыми не были. Одно радует, что я уже у цели.

Мокрые ботинки насквозь пропитались влагой, что начинали мерзнуть ноги. Я пожалела, что переобулась из сапог слишком рано этой весной, но это моя фишка была всегда, сколько я уже взрослая. Таким образом пытаюсь ускорить наступления лета, тем более асфальт вполне свободен от снега и в Москве земля не перемешана с глиной.

О, лето самый любимый мой сезон! Нет, конечно, когда не жара под тридцать или сорок. Я очень с детства не любила одеваться. Была бы моя воля, то ходила бы в одних трусах, а дома обнаженной. Собственно, по возможности, я так дома летом и хожу, но этих возможностей слишком мало.

Очень редко получается остаться одной, даже ночью. Ощущение, что многие ожидают моего возвращения и наблюдают за окнами, не зажегся ли свет. То соседке скучно, поболтать важно, то с первого этажа консъержка поднимется с желанием сочувствия от меня, и рассказать, как ходят посторонние в тринадцатую, погадать к одной недавно заехавшей женщине. Ну, а то, кто из девчонок охраны, в свой выходной, намыливаясь в Москву просят остаться на ночлег. Последних я могла понять, так как проживание в общежитие при ИК, где общие душевая и санузел, а также кухня, скорее надоедали, и желание пожить хоть полдня как человек, для девочки это нормально. Да, это именно девочки, которые многие не перевалили рубеж тридцати лет, и так в жизни бывает, что благодаря стараниям родителей, живущих ранее при коммунизме, настроить ребенка не на получения достойной интересной профессии, а жить так, где обеспечит тебя государство. Форма, стабильный оклад, возможно институт за счет организации, но не все туда идут. Что еще? А… парней много, можно выйти замуж. Вот с этим всегда был у меня спорный вопрос. Сейчас не время гусаров, рыцарей, да и нет романтики выйти замуж за военного. Вспоминая начальника кадров, понимаешь, как сфера деятельности и обстановка меняет людей и не в лучшую сторону. При мне еще ни одна девушка с охраны не вышла замуж, зато парням раздолье выбора любовниц и меняться друг с другом.