Елена Гремина - Пьесы и тексты. Том 2

ОЛЬГА ДАНИЛОВНА.

НАТАША.

ЛИЗКА.

ЛИЗКА ( надменно ). Пуля штрелка миновала!

НАТАША. Ну, Лизка! Оторви да брось!

ОЛЬГА ДАНИЛОВНА. Смелая. Гордая. Правильно.

ЛИЗКА. Шаблю наголо!

ОЛЬГА ДАНИЛОВНА ( Наташе ). Споем, подруга!

НАТАША ( печально ). Нет, не поется мне никак…

ОЛЬГА ДАНИЛОВНА. Ну! Нашу! Три-четыре!

НАТАША. Нет, прости.

( Лизке .) Ну-ка, коза, прыгни да убавь огонь под сковородкой!

ЛИЗКА. Вот сами и прыгайте, сами и убавляйте. Мне огонь нипочем. Коза еще, главно-дело.

ОЛЬГА ДАНИЛОВНА. Смелая. Гордая. Правильно.

Эх! Как я пела! Голос таков, что – в голове трясение. В самих костях головных звон. Виски проламывает. Как я запевала – нынешним так не петь. Они вон где поют ( тычет пальцем в открытый рот ), а я – вон где! ( Ладонью ударяет себя по лбу .) Разница!

НАТАША. Кто пел хорошо, так это – Прохорова.

У ней – голос из самой груди шел. Как запоет – так меня всю и заломит-заломит, спасу нет.

ОЛЬГА ДАНИЛОВНА. Ага! А звуку – сильного, хорошего – нет. Не полный голос. Уж так разве что – к вечерку попеть.

НАТАША. А пела хорошо.

ОЛЬГА ДАНИЛОВНА. Плохо.

НАТАША. Хорошо.

ОЛЬГА ДАНИЛОВНА. Плохо.

Сдаешься?

НАТАША. Сдаюсь.

ОЛЬГА ДАНИЛОВНА. То-то! Не такие сдавались. ( Загибает пальцы .) На Дону – раз! В ячейке – два! А в женсоветах? Рук не хватит, в голове не удержишь. Если кто хочет со счету сбиться, тогда – пожалуйста!

НАТАША. А ну его! Жаришь-паришь… Ничто уж не в радость. Разве что – выпить?

ОЛЬГА ДАНИЛОВНА. Если только по чуточке. Пульнуть. Это – пожалуйста. Это – не считается.

У-у! Красно-то как! Как – не здесь. Как – незнамо где. Невозможно. Невозможно.

ЛИЗКА ( стонет ). Неможное вино, неможное.

ОЛЬГА ДАНИЛОВНА ( стонет ). О-ох! Всю кровь мою разом стормозило. Застыла она, сухая стала. Из веночки в веночку пересыпается. ( Без паузы .) Тридцать лет Прохорову не вспоминала. Вспомнила! ( Передразнивает Наташу .) Пела, мол, хорошо.

НАТАША. Хорошо.

ОЛЬГА ДАНИЛОВНА. У-у! Воды вскипели. Чугуны раскалились. Сала растопились. Душа истомилась! Самое время начинать.

…Мясо отбить, зачистить от пленок и сухожилий. Нарезать его поперек волокон. Нарезанные куски отбить деревянным молотком…

ЛИЗКА. Коты вареного не любят, им сырое – для урчания лучше.

ОЛЬГА ДАНИЛОВНА. …печень обмыть, очистить от пленок и желчных протоков, нарезать кусками… добавить горошин душистого перца, мускатного ореха и кореньев…

НАТАША. А Прохорова – одни только коренья и ела. Тридцать лет ела.

ЛИЗКА. Обрезки – отдать котам.

НАТАША. А странная такая… Говорит – живого есть нельзя! Как же ты, говорит, Наташа, живое ешь? Это ведь – что самое себя есть. Это ведь, Наташа, грех!.. Мяса не тронь, крови не лей, курочку и ту – пожалей! Одни только коренья: свеклу, морковку, репу пареную. Вот смотри ж ты, странно как говорит.

ЛИЗКА. А кровь – котам отдать на лакание.

ОЛЬГА ДАНИЛОВНА ( помолчав ). …свежий язык ошпарить кипятком и немедленно снять с него кожу… добавить перебранный изюм и проварить хорошенько…

Она, Прохорова, просто так ничего не делала. Она – все с уклоном. И это, между прочим, не просто так. Она – вегетарианка, Прохорова.

НАТАША. Нет! Что ты. Такое бывает – кто от мяса отказывается.

ЛИЗКА. Лев Толстой.

ОЛЬГА ДАНИЛОВНА. Я сейчас, Наташка, все поняла. Не смей мне сейчас, Наташка, слово сказать. Сидишь – сиди, а слова сказать – не смей. Ты своими кореньями последний довод мне дала. Я ее разоблачила!

НАТАША ( испуганно ). Ольга Даниловна!

ОЛЬГА ДАНИЛОВНА. Молчи.

НАТАША ( в панике ). Ольга Даниловна!

ОЛЬГА ДАНИЛОВНА. Молчи.

…сердце вымыть. Отсушить на салфетке. Нарезать небольшими кусками. Обжарить на горячей сковородке… ( Сняв очки .) Прохорова. Она на себя наказание такое наложила – коренья. Себя самое – наказывала!

НАТАША. За что?

ОЛЬГА ДАНИЛОВНА. Искушение ей было. Хоть и устояла она против него, но в мыслях своих – согрешила. Крепко, видать, напугалась, если вегетарианкой стала. ( Подмигивает .) Наташа, а, Наташа… говорят – человечье мясо сладкое?

А-а! Соблазн! ( Смеется .)

ЛИЗКА ( приоткрыв дверку ). Я в живот пну, если что!