Наталия Григорян - Кот в коробке

Камеры просматривали почти всю территорию, за исключением немногих зон, где пройти без бензопилы было и так невозможно. Мало того, даже если Яна представляла себе, что каким-то волшебным образом выбралась с территории поместья, то потом надо было покинуть остров. Чертов Ньюфаундленд, куда в свое время сама хотела уехать подальше от Москвы и прошлых воспоминаний. А покинуть остров было невозможно без того, чтобы об этом тут же не узнал Игорь. Да и местные не согласились бы ее вывезти, потому что стараниями Олега, каждая собака знала, что у симпатичного и добродушного русского мецената совершенно сумасшедшая жена, на счету которой множество попыток самоубийства, клиническая депрессия и биполярное расстройство личности, что она сидит на тяжелых препаратах и не отвечает за свои действия, поэтому долг каждого не идти у нее на поводу, а немедленно сообщить о ней либо Олегу, либо в полицию.

Но теперь можно было действовать! Яна понимала, что план побега точно гениален, как и все, что делал Тося. И то, что она не смогла придумать никакого выхода вовсе не означало, что его нет. Тося гений, он знает, что делает. Теперь уже Яна не сомневалась. Непонятно, как, откуда у него столько подробной информации, непонятно где он, откуда он знает такие тонкие детали, но он знает. И вытащит ее. Все. Точка. Сердце забилось чаще. Как-то раз Ева – чудесный психотерапевт, говорила Яне, что самое лучшее эмоциональное состояние человека это энтузиазм, а самое худшее – апатия. Вот именно энтузиазм она сейчас и ощущала каждой клеточкой тела. Да! Наконец-то можно и нужно действовать. Яна быстро оделась: спортивные брюки, футболка, волосы наскоро вытерла полотенцем. Легко сбежала по лестнице в столовую, на ходу позвав Нину.

– Ну, где завтрак? – спросила Яна, направляясь к столу.

– Вы же сказали через полчаса, а прошло двадцать минут, – Нина подняла бровь, недоумевая, что такое происходит с Яной, ведь последние два месяца она упорно отказывалась от еды, а ела только под нажимом хозяина.

– Давай, давай, скорее, – Яна села в свое кресло и разблокировала телефон. Ничего. Пусто. Сообщение исчезло, но каждое слово врезалось в память горящими буквами.

Деликатно скрипнув дверью, в столовую вошел мистер Вайлд и, встретившись глазами с хозяйкой, застыл в нерешительности. Взгляд ее изменился, он не был вялым и апатичным, как обычно. Яна смотрела на него прямо и холодно.

– Good morning, ma’am, – опустил глаза Вайлд.

– Вы что-то хотели, Вайлд? – по-русски спросила Яна, слегка приподняв брови.

– Excuse me, I don’t un…

– Все ты понимаешь. Я вообще подозреваю, что у тебя русский родной, – Яна изуверски улыбнулась.

– I did’t know…, – продолжал держать марку Вайлд.

– …что Яна захочет утром пожрать как все нормальные люди, да? – продолжила за него Яна, – Короче, свободен. Она не сводила с него глаз, пока он не скрылся за дверью. Тут же вошла Нина, неся поднос с завтраком. Принялась расставлять на столе все то, что Яна обычно с трудом заставляла себя есть по утрам: стакан свежевыжатого сока, пару тостов, яйцо всмятку, кофейник, таблетка на крохотной тарелочке.

– Это все? – взглянув на стол, спросила Яна. Нина взглянула на нее с удивлением.

– То-то еще, Яна Николаевна? Я думала, как обычно…

– Да. Что-то еще. Попроси Эдика пожарить яичницу из двух, нет, из трех яиц. С беконом. Масло. Джем. Сэндвич с тунцом. Салат. И побыстрее, – Нина открыла и закрыла рот, зависла на пару секунд и, наконец, направилась к двери, борясь, видимо, с желанием обернуться и еще раз внимательно зыркнуть на хозяйку. «Так-то, – думала Яна, – И доложить-то, сука, нечего. Ну аппетит у безумной Яны разыгрался, и что? Инкриминировать-то нечего, а хотелось бы тебе, Ниночка-дряниночка», – Яна улыбнулась ей вслед и перевела взгляд на окна. Только бы не подкачала погода. Что бы там не придумал Антон, но бежать придется явно по лесам и горам. А сезон дождей был в разгаре. Лило почти каждый день. И штормило. Но ладно, нет смысла думать за него. План должен быть идеальным, как и все, что делал Тося. Нужно следовать ему по пунктам. Вот сейчас, например, надо как следует позавтракать и сделать вид, что выпила таблетку.

Яна налила себе кофеи выпила почти залпом. Налила еще. Через несколько минут вошла Нина, с видимым усилием неся поднос, плотно заставленный тарелками. В дверном проеме маячил Вайлд с удлинившейся черепашьей шеей. Нина начала расставлять на столе еду, не дожидаясь, пока она это доделает, Яна придвинула к себе тарелку с яичницей.

– Спасибо, Нина.

– Не забудьте про лекарство, – Нина взглядом указала на таблетку в блюдечке.

– Конечно, – весело улыбнулась Яна, – Можешь прямо сейчас позвонить и доложить, что я это сделала.

– Да, но Олег Михайлович настаивает, чтобы Вы сначала…

– Ниночка, – с деланным беспокойством спросила Яна, – А у тебя никогда не было чувства юмора? Или ты его утратила в результате общения с моим мужем? – Нина поджала губы и сделала было движение, чтобы уйти, но сдержалась, – И еще: почему каждое предложение ты начинаешь с «Да, но»?

– Я не начинаю…

– Свободна, Нин, – Яна кивнула в сторону двери и взяла в руки вилку с ножом.

Через пятнадцать минут, сунув таблетку за щеку, Яна вернулась в свою комнату. Выплюнула таблетку в руку, сделав вид, что закашлялась. Прошла в гардеробную. Так, что там по плану? Собрать вещи. Ни в коем случае не за один раз, Игорь или кто-нибудь из команды видеонаблюдения, могут заметить, что она куда-то собирается. Поэтому Яна якобы в задумчивости остановилась в середине комнаты, потом решительно подошла к стеллажу со спортивной одеждой и, встав спиной к камере, стянула с полки две пары спортивных брюк и темно-серую толстовку. Долго их рассматривала, словно решая, что выбрать. Потом сняла с полки черную кепку с козырьком и небольшой рюкзачок со множеством отделений для всякой мелочевки, с которым она обычно гуляла с…с Тузом. Яна молниеносно отогнала от себя воспоминание о любимом псе, исчезновение которого стало последней каплей, переполнившей чашу ее тоски.

Так, все идет хорошо, думала Яна, одеваясь для пробежки. Она одела две толстовки, одну поверх другой, уверенная, что это не привлечет внимания, вторые штаны, небрежно скомкав, бросила в рюкзак. Так. Трос уже в дупле. Зажигалку и фонарик придется купить, у охраны ничего незаметно стащить не получится. Нож взять на кухне, мусорные пакеты и черный перец (зачем?!) там же. Надо придумать, как это сделать. Теперь аптечка. Яна прошла в ванную, стараясь двигаться как можно медленнее, она же якобы под препаратом, нельзя метаться, как хотелось бы. Закрыв за собой дверь, Яна открыла зеркальный ящик в дальнем углу огромной, закатанной в золотистый мрамор, ванной комнаты. Из коробочки с пластырями достала несколько пластинок, нашла упаковку бинта, пачку кетанова. Сунула в карман. Если что – скажет, что вчера натерла ноги новыми кроссовками, а таблетки авось не заметят. Присев на стул, Яна разулась и для пущей достоверности наклеила пластырь на пятку. Вот так. Надо быть внимательной к деталям. Так говорил Антон. Прихватив с собой рюкзак, Яна спустилась вниз. Теперь на кухню за ножом. В холле Яна наткнулась на Нину. Та явно нарочно поджидала ее.