Тамара Злобина - Рыжая Кошка. Роман

На некоторое время в салоне воцарилась тишина, потом водитель поинтересовался:

– И куда же это мы с утра пораньше?

Глаза мужчины внимательно, с нескрываемым интересом всматривались в попутчицу, через зеркало. Увидев, как глаза девушки вспыхнули протестом, мужчина уточнил:

– Если, конечно, это не государственная тайна.

Не дождавшись ответа, мужчина начал рассказывать о том, что не рассчитывал сегодня на эту поездку, но обстоятельства вынудили: нужно срочно быть у родителей. Он рассказывал о том, что его родители живут в старом Ташкенте, и очень обижаются на то, что сын бывает у них так редко, вот он и спешит, поэтому к ним, чтобы успокоить и порадовать стариков.

Мужчина говорил, что вчера ему на работу звонила мать, сетовала на то, что он совсем забыл своих престарелых родителей, и ему вдруг так стало жаль её.

За время своего рассказа мужчина неоднократно посматривал через зеркало на сидящую на заднем сидении девушку, словно силясь рассмотреть в попутчице что-то главное – быть может, угадать её душевное состояние, настроение.

Девушка отмалчивалась, слушая и не слушая мужчину, словно выплывая из водоворота своих переживаний, из мира, ведомого только ей одной.

Водитель, видя, как вздрагивают её плечики, удивился:

– Вам холодно?! Возьмите мою куртку – станет теплее.

– Нет, нет, не надо! – начала протестовать пассажирка.

– Надо, – мягко, но настойчиво произнёс мужчина, добавив, – меня зовут Сабиром Усмановичем.

И вновь, не дождавшись ответа, спросил:

– А вас? Как зовут вас?

Девушка, чуть слышно ответила:

– Наташа.

– Как-как? – переспросил Сабир Усманович, видимо, не поняв ответа.

– Наташа, – повторила девушка более громким голосом.

Разговор на некоторое время затух, чтобы возникнуть через минуту с новой силой. Сабир Усманович старался вовлечь в разговор попутчицу, которая отвечала на все вопросы коротко и категорично: «да», «нет». Впрочем, это продолжалось недолго: уже через несколько минут мужчине удалось разговорить попутчицу. Это получилось как-то само собой: доброжелательность и весёлость собеседника расположили к себе, растопив холодность девушки..

Спустя ещё несколько минут разговор двух незнакомых людей принял доверительный характер. Между мужчиной и девушкой возникло понимание, которое каждый истолковал по-своему: мужчина, как симпатию, девушка – как возможность выговориться.

Разговорившись, Наташа, как хорошему знакомому, рассказала Сабиру Усмановичу о том, что ушла из дома, не выдержав постоянных нотаций и нравоучений матери, и холодного безразличия отца. Во время своего рассказа девушка несколько раз в сердцах повторила:

– Я просто не нужна им! Я им мешаю!

Мужчина не перебивал девушку, слушая её со вниманием и интересом, хотя на его лице иногда проскальзывало выражение несогласия с тем, о чём говорила попутчица.

Наташа призналась, что провалила экзамены в институт, и теперь мать никуда её не выпускает, заставляя готовиться: не пускает ни на работу, ни к подругам, сделав её жизнь невыносимой.

Словно в раздумье мужчина поинтересовался:

– Сколько же вам лет, Наташа?

– Скоро будет восемнадцать, – слегка запнувшись, ответила та.

– Это хорошо, что восемнадцать, – произнёс Сабир Усманович, – значит, сама сможешь отвечать за свои поступки.

– Вот и вы говорите об ответственности! – возмутилась девушка. – Вы все только говорите о ней, а возможности нести эту ответственность не даёте! Как же можно отвечать за что-то, если нет возможности взять на себе хотя бы то, что можешь, что способен взять?

– Я не об этом, – перебил поток красноречия Сабир Усманович.

– А о чём? – не поняла девушка.

– О том, что твои родители будут волноваться, переживать, разыскивать тебя.

– Не будут! – упрямо ответила Наташа.

– Это почему же? – брови мужчины от удивления приподнялись вверх.

– А потому что я оставила записку, и потом… – девушка замолкла, обрывая фразу на середине.

– Ну-ну, если замахнулась, то бей! – подбодрил её мужчина.

– Им сейчас не до меня! – выпалила Наташа. – У них свои дела, свои заботы. Я существую лишь для того, чтобы меня воспитывать, одевать, обувать, кормить – это всё! Всё!

– Ну, вот видишь, – улыбнулся водитель, – забот у родителей хватает.

– Поэтому я и решила освободить их от этих непомерно тяжёлых забот!

– Наташа, это жестоко, – попытался урезонить девушку Сабир Усманович.

– Но справедливо! – убеждённо ответила та.

Мужчину явно удивил максимализм девушки, её непримиримость, граничащая с жестокостью. Ему захотелось сказать, что она слишком строго и, возможно, несправедливо судит своих родителей, но Наташа вдруг, словно отвечая на его мысли, произнесла:

– Вы моей мамы не знаете!

Сабир признался с улыбкой:

– Действительно, не знаю.

Ему хотелось добавить: – Я и вас, Наташа, не знаю, – но, чтобы не обидеть попутчицу, не вспугнуть своим замечанием, он только улыбнулся краешками губ, являя взору попутчицы любопытную картину, которая против его желания насторожила девушку.

– Вы осуждаете меня? – предположила она.

– Разве я имею на это право? – возразил Сабир Усманович.

– Но ваше лицо говорит обратное, – настаивала Наташа.

– Да не смотрите вы на моё лицо! – засмеялся мужчина. – Оно у меня несколько подгуляло.

На лице девушки возникло почти детски-удивлённое выражение.

– Вы неплохо знаете русский язык! – отреагировала Наташа. – В своей речи вы используете такие выражения, которые я никогда не слышала от знакомых. Вы, видимо, выросли в русском окружении.

– Я вырос в Ташкенте – просто ответил Сабир, – и у меня был прекрасный преподаватель русского языка: отсюда и выражения.

Наташа вдруг вспомнила выражение маме Лины, которое она обычно повторяла в таком случае:

– Для того, чтобы достаточно изучить язык, хорошего преподавателя мало – нужны ещё самостоятельные занятия и работа с литературой.

– Слышу взрослый тон, – отреагировал мужчина, – Чьи это слова?

– Это излюбленное выражение моей мамы, – призналась Наташа.

– А она права, – произнёс мужчина. – Почти то же самое мне в своё время говорила моя мама. Все мамы одинаковы… Ты не находишь?

– Наверное, – согласилась девушка вяло, явно отказываясь от желания спорить.

И эта маленькая победа над несколько гипертрофированным «я», окончательно разрушила барьер недоверия между двумя людьми, которых разделяла не только разница в возрасте, но и в воспитании, образовании, восприятии жизни, налаживая между ними пока ещё тонкую связь.

Что она означает для этих двоих? Чем станет в дальнейшем? К чему приведёт встреча умного, чуть ироничного, несколько разочарованного мужчину, в самом рассвете духовных и физических сил, и юного создания – неопытного и чистого, у которого ещё вся жизнь впереди: «и жизнь, и слёзы, и любовь»? Это мы можем узнать только после того, как лист за листом прочтём это повествование. Итак, с Богом?!