Валя Шопорова - Я просто ждал тебя

– Готов, – ответил он.

– Тогда, пожалуйста, сделай это.

– Меня преследуют воспоминания о том, что со мной случилось. И….

Он не договорил, было сложно озвучить то, что его вновь начали одолевать приступы паники, ведь это означало окончательно признать это перед собой. Признать то, что на его солнце есть пятно, и он с ним не справляется в одиночку.

Хелена молчала, терпеливо ожидая, когда Дориан договорит. Сделав над собой усилие, он вздохнул и продолжил:

– И у меня снова усугубились приступы паники.

Быстро пометив что-то в блокноте, Хелена спросила:

– Как давно они начали усиливаться?

– Точно не знаю… Около полутора месяцев тому назад.

– Этому предшествовали какие-то изменения в твоей жизни?

Дориан пожал плечами.

– Да нет. Ничего особенного не произошло.

– Ты уверен в этом?

– Абсолютно.

– Хорошо. А можешь рассказать, что было до этого?

Дориан задумался ненадолго, затем начал рассказывать:

– Чуть больше года назад мы выпустили новый альбом, потом был большой тур. После этого мы перезаписали старые песни и выпустили англоязычный альбом, поехали в тур по Америке…

– И как давно вы вернулись домой?

– Полтора месяца назад.

Дориан нахмурился от своих слов. Интересное совпадение. Он спросил:

– Ты думаешь, ухудшение моего состояния как-то связано с Америкой?

– Я думаю, что оно связано с твоим возвращением домой.

Дориан вновь нахмурился, слегка кривясь. Бред. Дома, как известно, и стены лечат. Как возвращение домой могло плохо повлиять на него?

Хелена продолжала:

– Дориан, я заметила, что ты рассказывал только про то, что связано с работой, но ничего не сказал лично о себе. Что происходило в твоей личной жизни в этот период?

Младший Ихтирам удивлённо посмотрел на неё.

– В моей личной жизни? Ничего особенного не происходило. Проводил время с Леоном и друзьями, выбирались куда-то… Но во время работы особо не повеселишься, мы сильно устаём. А теперь уже как-то не хочется развлекаться, наверное, надо просто отдохнуть, мы и так большую часть времени проводим в водовороте жизни.

– Перед кем ты сейчас оправдываешься за то, что не хочешь развлекаться?

Дориан нахмурился, непонимающе смотря на Хелену.

– Я не оправдываюсь. Я просто объясняю, как есть.

– Ты оправдываешься. И хочешь ты признавать это или нет, но это так. А значит, у тебя есть какая-то причина для того, чтобы лишать себя веселья, в которой ты не хочешь признаваться.

У Дориана на челюстях дрогнули желваки, а взгляд стал напряжённым, почернел от гнева. Больше всего ему сейчас хотелось встать и уйти, потому что Хелена не просто хитростью заглянула ему в душу, а уже вовсю шарила там рукой в поисках корня его проблемы.

С трудом заставив себя остаться на месте, Дориан произнёс:

– Раньше ты была куда тактичнее.

– Раньше ситуация была другая, как и запрос. А если ты хочешь, чтобы я тебе по-настоящему помогла, мне придётся ещё не раз задеть тебя и даже сделать больно.

– Так себе перспектива. Мне казалось, что психоаналитик должен помогать, а не калечить ещё больше.

– Я не буду объяснять тебе тонкости терапии, мы здесь не за этим. Если захочешь, почитай об этом на досуге в интернете.

– И всё же, раньше ты была намного милее. В чём было дело? В том, что я был неадекватный?

Дориан говорил жёстко. Потому что ему не нравилось, как с ним разговаривала Хелена. Он не терпел, когда его кто-либо осаживал.

– Ты хочешь, чтобы я назвала тебя неадекватным? Такого диагноза не существует, Дориан.

– А какой существует? – вскинул бровь младший Ихтирам, в упор смотря на психоаналитика, но её это не покоробило.

– Зачем ты об этом спрашиваешь?

– Просто так. Ты же задаёшь мне вопросы. Почему я не могу этого делать?

Хелена слегка улыбнулась.

– Дориан, если ты хочешь просто поболтать, ты можешь сделать это бесплатно с кем-нибудь другим.

– А я хочу болтать с тобой, и я хочу разобраться в себе. А ещё, чёрт побери, я хочу получить ответ на вопрос, чем так отличается тогда и сейчас!

К концу высказывания Дориан уже практически орал и, всплеснув от эмоций руками, хлопнул себя по коленям. Хелена лишь повела на это бровью и что-то вновь быстро пометила в блокноте.

– Что, диагностируешь у меня беспричинные приступы агрессии? – ехидно спросил он.

– Дориан, тебе так необходим какой-нибудь диагноз?

Младший Ихтирам уязвлёно поджал губы и, скрестив руки на груди, отвернулся. Он ожидал, что Хелена ещё что-то скажет, попытается его успокоить, но она молчала. Молчание затянулось на пять минут, но в итоге он не выдержал и заговорил первым, снова поворачивая голову к психоаналитику:

– Нет, мне не нужен диагноз.

– А складывается такое ощущение, что ты его у меня прямо выпрашиваешь.

В душе вновь всколыхнулось раздражение, и на шее дрогнули жилы.

– Можешь покричать, искренние эмоции только приветствуются, – спокойно добавила Хелена, прекрасно видя состояние пациента.

Злость сменилась удивлением, и Дориан поднял брови, в недоумении смотря на неё.

– Я не хочу кричать…

– А чего хочешь?

– Я… хочу понять, что ты делаешь.

– А я делаю то же самое – пытаюсь понять тебя, чтобы разобраться в том, как тебе помочь.

Дориан потупил взгляд, нервно теребя пальцы, и, подумав немного, спросил:

– Слушай, а всё-таки, почему твоё поведение со мной сейчас и в прошлые наши встречи так отличается?

– Потому что тогда запрос был другим.

– Запрос? – Дориан снова поднял взгляд к лицу Хелены. – Я не ставил никакого запроса тогда.

– Но это сделал ваш продюсер.

– А какая разница? И там, и там запрос – помощь.

– Большая разница. Ты озвучил то, что хочешь разобраться в себе и, что вытекает из этого, проработать свою травму, это глубинная и сложная работа, которая предполагает особую тактику терапии. В прошлый же раз моя задача состояла в том, чтобы купировать негативные последствия произошедшего с тобой и помочь тебе быстрее адаптироваться и вернуться к обычной жизни.

Дориан непонимающе нахмурился.

– И что это значит?

Вздохнув, Хелена объяснила иначе:

– Если говорить просто и даже грубо, то тогда я выступала твоим обезболивающим: помогала снять негативные симптомы, не затрагивая их причину. Потому и тактика ведения терапии в то время была совершенно иной. Мне не нужно было лезть к тебе в душу, а надо было «поставить тебя на ноги». Так понятно?

Дориан не ответил, вновь хмурясь, но уже с совершенно другими эмоциями. В душе затаилась обида на Фишера. Он-то думал, что продюсер организовал для него встречи с психоаналитиком для того, чтобы она помогла ему справиться с ужасом произошедшего, принять его. А оказалось, что Рональд просто хотел поскорее вернуть ему «товарный вид» и потому «накачивал обезболивающим».