Владимир Сорокин - Капитал (сборник)

Иванова. Вить, сделай мне сзади…

Иванов. Ага.

Подходит к ней, берет фен и сушит ей волосы на затылке. Человек в очках тем временем что-то пишет в бумагах.

Иванова. Не торчит сбоку?

Иванов. Нет. Тут торчать-то нечему. Стрижка как у рекрута.

В молчании проходит несколько минут, потом человек в очках подносит папку Ивановым.

Иванова( выключая фен ). Хватит, все сухо…

Человек в очках. Танюш… вот здесь…

Иванова( листает страницы бумаг, лежащих в папке ). Так… это, значит, все по Ваське и по седьмым…

Человек в очках. Не только, Танюш. Тут вот там… посмотри… вот, видишь.

Показывает ей в папке.

Иванова. Ну… это не наши дела. Это посох.

Иванов( подходит, смотрит в папку ). Посох? А мы при чем?

Человек в очках( волнуясь ). Ребят, ну мы же тогда, в январе, обсуждали… посох идет по третьему, Танюша у нас доверенное лицо, значит…

Иванова( перебивает его ). Значит, можно мне совать чужое?

Человек в очках. Как чужое? Танюша! Это же обсуждалось! Я тогда спросил Реброва – как быть с совместителями? Он сказал – Румянцева берет слово обратно. Ты не помнишь разве?

Иванова. Ничего не помню!

Достает из кармана ручку и подписывает документы по очереди.

По Ваське я подпишу… по седьмым подпишу… семеновскому подпишу… обрезку подпишу… а с посохом, дорогой, разбирайся сам.

Человек в очках( в сильном волнении ). Как – сам?! Как сам?! Танюш! Это же…

Иванова( раздраженно ). Что – Танюш! Как подписывать, так сразу – Танюш! А как фонды – так товарищ Николаева!

Иванов. Наташа права, Виктор Петрович. В прошлом месяце мы к тебе два раза ходили. И что? Ничего. А как вам приспичит – так вынь да положь.

Иванова. Мы вон с Борисом Иванычем тогда три часа просидели, ждали, когда этот ваш Морозов соизволит появиться. Сидим как дураки! А сейчас я почему-то должна брать на себя ответственность. Морозов-то не спешил с Магнитогорском! Тянули, тянули до осени, а в октябре уже и надобность отпала…

Иванов. Точно. Тянут, тянут, а нам потом на коллегии париться.

Человек в очках. Ребята! Но при чем здесь Морозов?! Я же не с ним составлял, а с Коломийцем! Я же…

Иванова( резко ). Да! С Коломийцем! А он потом по обрезке нам так подгадил, Люба вон всю неделю не спала, с черными глазами ходила, все пересчитывала! Коломиец! Он Боброву подсунул решение, а сам – в санаторий и тютю! Пиши, губерния! Коломиец мне еще при Крылове пакостил, а Андрееву улыбался как ни в чем не бывало! Не подпишу! Из принципа не подпишу!

Передает папку человеку в очках и отходит к стене.

Человек в очках. Танюша! Танюша! Ребята! Вы что – серьезно?!

Иванова. Абсолютно!

Иванов( усмехаясь ). Серьезнее некуда…

Человек в очках. Ребята! Ну что мы с вами – бюрократы?! Из-за паршивой подписи торговаться будем?!

Иванова. Ничего себе – паршивая подпись! Да из-за посохов Крыленко сняли – и не пикнул никто! Я подпишусь, а через полгода, когда седьмой, пустят меня с Борисом Иванычем в мясорубку?! И прощай тогда и Васькины разработки, и серийный, и отчисления! Здорово! А ты, голубчик, руками разведешь и скажешь Серегину: “Алексей Иваныч, а я тут при чем! Это Николаева подписывала: с нее и спрос!”

Иванов. Точно…

Человек в очках. Да что ты говоришь, Танечка, как ты можешь?..

Иванова. Могу! Я двадцать три года с Коломийцем работаю и знаю, что говорю. Подписывать чужую ведомость – преступление.

Человек в очках. Но это же не чужая ведомость! Коломиец – свой человек, он поймет! У меня же безвыходная ситуация!

Иванова. У меня тоже. Сережа меня поймет и сердиться не будет. А ты не кричи. Безвыходных ситуаций не бывает.

Человек в очках( в отчаянии бросает папку на пол ). Поймите вы! Если сегодня не подписать, вся наша затея полетит к черту! Поймите!

Иванова. Не наша, а твоя.

Человек в очках. Зачем же тогда ты обещала?! Обещать – это честно, по-твоему?! Честно?!

Иванова. Я обещала, когда ты просил за большие! Вот когда я обещала. Больших теперь не видно! Ты меняешься – тебе можно, а мы должны ваши дела своей грудью закрывать!

Иванов. Во-во… как Матросов на амбразуру…

Человек в очках. Да я же не сам зарубил большие! Не сам! Это Лохов с Бобровым! Не я же!

Иванова. Да какая разница мне, кто зарубил?! Ты понимаешь, что я как коммунистка подписывать чужое распоряжение не имею права?!

Человек в очках. Но я же тоже коммунист. Таня! Я тоже отвечаю за седьмой и за семеновскую! И за посохи не только вы себя подставите, но и я. Я!

Иванова( нетерпеливо машет рукой ). Слушай, мне надоело! Я сказала: не подпишу, – значит, не подпишу. Точка.

Человек в очках. Ну и что мне делать?!

Иванова. Подожди Алексеева. Он подпишет.

Человек в очках. Но Алексеев будет только через неделю!

Иванов. Ну что же мы можем, мы же не можем его поторопить.

Иванова. Я лишь могу завизировать по третьему у Бориса Иваныча. Вот все, что я могу в этой ситуации…

Человек в очках( в отчаянии ). Но ведь это же свинство!

Иванова. Это все, что я могу. Все.

Иванов. Она же не Алексеев, в конце концов…

Человек в очках. Но это же свинство! Чистое свинство!

Иванова( резко ). Вот что! Хватит орать! Я и так с этими ведомостями из кожи лезу ради тебя и твоей лавочки! Я сказала: не подпишу, – значит, не подпишу! Все! Вопрос закрыт!

Человек в очках. Постой… Таня! Нельзя же так! Ну подумай, как так можно! Мы же друзья, в конце концов!

Иванова. Друзья! Друзей так за горло не берут!

Иванов. Друзей, брат, не подставляют…

Человек в очках. Да кто вас подставлять собирается?! Я же за все отвечаю! Я! Я!

Иванова. Хватит! Надоело! Я сказала – вопрос закрыт! Все!

Человек в очках. Как все? Как все?!

Иванова. Вот так! Или жди Алексеева, или иди к Коломийцу с докладной. А меня оставь в покое. Все!

Иванов. Ну действительно, старик, ну что ты навалился на Танюшу, как медведь? Подпиши да подпиши! Во-первых, она все-таки женщина. Что она, должна на эту банду с голыми руками идти? Такое говно, как Коломиец, просто так не объедешь. Она подпишет, а потом – на плаху, да?

Человек в очках. Но мы же все ее поддержим! Все! И я, и Серегин, и Александров! И Алексеев тоже поддержит, я с ним поговорю.