Вита Монтгомери - MONTGOMERY TALES. 18+

Стояли теплые дни бабьего лета, ласковый ветерок нежно теребил едва начавшие желтеть листья, слегка касался волос, освежал разгоряченное лицо. Кира вышла из адвокатской конторы еще полная азартного возбуждения. Ей как молодому адвокату приходилось нелегко среди коллег и начальства – коллеги из зависти, хищного чувства соперничества и просто в силу специфики работы все время старались как-то отодвинуть, затереть молодого, но энергичного специалиста, а начальство не спускало с нее глаз, держало на контроле и так же ревниво следило за успехами Киры. Действовало правило: если ты хорошо справляешься, значит, задание было слишком простым, надо дать что-то посложнее. А посложнее – это часто значит почти, а то и не почти, а точно безнадежное дело, где любая ошибка может поставить крест на твоей карьере. И вот сейчас у Киры был сложный разговор со старшим адвокатом фирмы, который курировал Киру, а то есть указывал ей, что делать в мелочах и совсем не помогал в сложных вопросах: «А это уж сама решай, ты уже не студентка, ты настоящий адвокат, член адвокатской коллегии. Всё, дорогуша, детство кончилось».

Он, конечно, не знал, что детство у Киры кончилось в еще в ту ночь, когда она отправилась в волшебное путешествие с дьяволом – в свое прошлое, а затем в будущее. С той самой ночи Кира стала самостоятельным и целеустремленным человеком. И хоть она не помнила своего ночного приключения (Король ада избавил ее от этих воспоминаний, чтобы не лишать ее свободы воли), но внутри девочки появился особый стержень – подсознательно она ощущала этот свой новый фундамент личности и опиралась на него в трудные минуты: она не такая, как все, у нее есть предназначение, и ей уготована удивительная судьба; а для этого нужно идти вперед, сметая все трудности на своем пути, не страшась никого и ничего, ведь у нее есть могущественный покровитель.

Максимов – куратор Киры – бросил перед ней на стол тонкую папку – дело подзащитного. Кира мельком взглянула на заголовок дела и подняла брови:

– Почему его передали мне?

– Вообще-то, вопрос дурацкий. Нет смысла спрашивать, почему с тобой происходит то, что происходит. Нужно просто делать свою работу – качественно и со всем усердием, – Максимов помолчал с минуту, рассеянно глядя в окно. Потом снова повернулся к Кире. – Но учитывая некоторые обстоятельства, могу ответить: подзащитный сам выбрал тебя. Важные люди назначили нашу контору вести защиту, подзащитному предложили список адвокатов, он выбрал из списка твою фамилию. Открою несколько карт: ему предложили изменить выбор, – с его стороны, видишь ли, тоже есть важные люди, заинтересованная сторона, так сказать. Так вот, подзащитный категорически отказался от других кандидатур, настаивая на твоей. Тебя, кстати, проверили – ты никак не связана ни с ним, ни с его заинтересованной стороной. Но если у тебя есть что-то сказать по этому поводу – сейчас самое время.

– У меня нет ничего сказать по этому поводу, я его знать не знаю. Я слышала об этом деле, как и все, из новостей.

– Тогда бери дело и знакомься во всех подробностях. Всю свою текущую работу передай в отдел планирования. Завтра утром я жду тебя для обсуждения стратегии – это дело остается на контроле компании, так что я должен знать о каждом твоем шаге. Вперед.

Через полчаса Кира ворвалась в кабинет Максимова, она была вне себя: на нее свалили заведомо проигрышное дело, да еще и с широким общественным резонансом – его уже обсуждают на всех каналах телевидения и в прессе. Вот тогда и состоялся жесткий разговор, когда ей пообещали, что если она не возьмет это дело или не проведет его на должном уровне, ей мало не покажется.

Дело действительно было каким-то безумным: бизнесмен, за которым стояли настоящие «киты» как легального, так и теневого капитала застрелил важного государственного чиновника при передаче ему баснословно крупной взятки наличными – среди белого дня, прямо в здании министерства при странных обстоятельствах: часть свидетелей показывала, что охрана чиновника спровоцировала перестрелку, часть утверждала, что произошло хладнокровное убийство после успешной передачи чемодана с деньгами. Камеры наблюдения были отключены на всем этаже здания. В этом деле всё не вязалось одно с другим, случившееся произошло, скорее, по законам сна: крупное государственное учреждение, чемодан с деньгами, перестрелка с большим количеством жертв, и главный подозреваемый – в шикарном костюме, но в старомодном котелке на голове, с двумя еще дымящимися пистолетами в руках выходит через парадный подъезд и спокойно сдается под прицелами охраны и спецназа.

Кира перечитала все показания свидетелей, протокол допроса, все сопутствующие документы и пожала плечами: почему бы и нет? Первое крупное дело и ужасно громкое и нелепое. А какое у нее должно быть первое дело? Не банальная же бытовуха с мордобоем и поножовщиной. Завтра Максимов с утра ее ждет? Подождет до обеда – утром она едет на встречу с подзащитным. Кира посмотрела на часы: еще реально успеть подать заявку на свидание с заключенным под стражу.

Он ждал ее в специальной комнате: ничего лишнего, только стол и два стула, привинченных к полу; на нем была свежая шелковая рубашка, лицо идеально выбритое, выглядел он свежим и отдохнувшим. Кира села на стул напротив, положила на стол папку с материалами дела и внимательно смотрела на своего подзащитного. Молодой, красивый мужчина, он очень сильно был похож на актера кино, вот только Кира не могла вспомнить, на кого именно. Вадим Степанцов – так значилось в деле – тоже внимательно и спокойно смотрел на своего адвоката.

– Рад встрече, – первым произнес он. – Давайте поговорим.

– Давайте, – очнулась Кира. Она впервые сидела вот так напротив убийцы, которого ей надо будет защищать в суде. Но она собралась и задала вопрос: Я хотела бы, чтобы вы сами рассказали свою версию произошедшего. Только пожалуйста – говорите, как можно… ближе к правде и подробно. Я буду задавать уточняющие вопросы, на них вам нужно реагировать спокойно: я вам не враг, я буду вас защищать в суде, мне просто нужно больше информации. Я буду использовать все, что вы мне расскажете, не против вас, а наоборот – в вашу пользу.

– Да не волнуйтесь вы так, – улыбнулся Вадим. – Нас никто не записывает. Помните, камеры наблюдения на месте преступления? Они все забарахлили… – И он подмигнул девушке с таким простодушным озорством, будто они болтали за чашечкой кофе в «Шоколаднице». Вот только у Киры холодок вдруг пробежал по спине: каким же знакомым ей показалась его улыбка… и это озорное подмигивание.

– Я раньше вас видела? – спросила девушка.

– Это сложно сказать. И да, и нет. Но я тебя видел много, много раз. Я знаю тебя с самого детства: как ты играла в куклы в своей комнате, и в какие ты игры с ними играла; как ты ходила в детский сад; я был рядом с тобой на детской площадке возле твоего дома; я ходил с тобой в школу; я незримо сопровождал тебя, когда ты возвращалась поздно с вечеринок или с занятий с репетитором по английскому; я смотрел на тебя, когда ты спала ночью в своей кровати, наблюдал, как ты великолепно плавала в бассейне и ныряла с вышки… я любовался тобой, когда ты смеялась, грустил вместе с тобой, когда ты плакала… Я не покидал тебя всю твою жизнь.