Валентин Азерников - Пьесы, ставшие фильмами

Опять наверху хлопнула ставня.

Я иду, мой дорогой, иду! Твое лето, твое бабье лето… (Идет наверх.)

Жанна (смотря ей вслед). Мари, Мари…

Мари работает за мольбертом. Одета заметно луч ше, чем вчера. Входит Жанна.

Mapи. Ты? Ты же сказала – сегодня не сможешь.

Жанна. А ты обрадовалась. Визит к врачу отменился. (Подходит к картине, смотрит.) Знаешь, Сергей тут как-то сказал, что мы с тобой коллеги.

Mapи. Да?

Жанна. Ты картины лечишь, а я людей.

Mapи. Но врач может стать профессором, даже академиком, а реставратор всю жизнь будет просто реставратором.

Жанна. Но ты же не всегда была реставратором. А как художник ты тоже можешь стать академиком. Живописи.

Mapи. Ага. Особенно после твоих уколов.

Жанна. Но это временно. (Кладет на стол аудиокассету.)

Mapи. Что это?

Жанна. То, что ты просила.

Mapи. «Битлы»? Ты прелесть.

Жанна. И там твоя эта… «Мишель».

Mapи. Ой, сейчас поставлю. Ты представляешь, сколько я ее не слышала?

Жанна. К сожалению, представляю. Мы ж ровесницы.

Mapи. Ничего подобного, я моложе.

Жанна. На год.

Mapи. В нашем возрасте год считается за три – как на Крайнем Севере. (Смотрит на часы.) А Сергей разве не ждет тебя?

Жанна. Так… Понятно… Вчера я еще нужна была, вчера ты была запуганная и одинокая, а сегодня ты уже вышла на боевую тропу; уже бьешь копытом… Не рано ли? Очевидно, ты решила, что твоя старая проводка произвела на него такое неизгладимое впечатление, что он ждет не дождется пяти часов, да? (Смотрит на Мари, пауза.) А может, он не любит старые проводки?

Mapи. Не хами.

Жанна. Когда я говорила: соберись, не распускайся, следи за собой – ты что в ответ? Тапочки на босу ногу и нечесаная. А сегодня… Ты б еще вечернее платье надела.

Mapи. Для себя – какой интерес?

Жанна. Ну да, а тут принц появился. С разводным ключом.

В распахнутом окне появляется Виктор. Женщины его не видят.

Mapи. Он электрик, а не сантехник.

Жанна. Ах, ах, обидела, ну извини. (Открывает сумку, достает шприц и ампулу.) Ладно, давай уколемся, и я пошла.

Мари ложится на диван. Виктор исчезает. Мари поднимает юбку, приспускает трусики.

(Делает укол, хлопает Мари по ягодице.) Все на сегодня, можешь вставать.

Mapи (поднимается, поправляет одежду). Пойду поставлю кассету. (Берет кассету, идет наверх.)

Жанна складывает в пепельницу ампулу шприц, спиртовую салфетку.

(Кричит из спальни.) Слушай, а магнитофон чего-то не работает. Может, опять света нету?

Жанна (включает бра – оно не горит). На кого, говоришь, он похож, твой монтер – на профессора?

В открытую дверь, постучав, входит Виктор, кивает Жанне.

Опять нету света, профессор.

Виктор. Сейчас будет. (Встает на табуретку, возится с пробками.)

Mapи (спускаясь сверху, Виктору). Вы? Здравствуйте. А вы любите «Битлов»?

Виктор. Люблю.

Загорается бра, и сверху раздается громкий мужской голос.

Голос. Ложитесь удобнее… Ничто не должно вас стеснять…

Mapи. Ой, кто это?

Жанна. Вот дурак. Это он мне «Битлов» на свой сеанс гипноза записал – Гена наш. Но это недолго, сейчас кончится.

Mapи. Я его больше слышать не могу – Гену вашего.

Голос. Ваше внимание сосредоточено на моем голосе… Сейчас я буду считать до десяти, и по мере моего счета вы будете погружаться в приятное состояние покоя…

Mapи (Виктору). Он на меня совершенно не действовал, этот дурацкий гипноз. А на вас действует?

Виктор. Не знаю.

Голос (медленно). Раз… Ваши руки и ноги становятся тяжелыми…

Виктор на табуретке приподнимает ногу, как бы проверяя, потяжелела она или нет.

Два… Вы чувствуете тепло в руках и ногах…

Жанна. Да выключи ты его.

Голос. Три… У вас ровное и спокойное дыхание… Мари. Зачем же, пусть все послушают, чем ты меня лечила.

Голос. Четыре… Ваше сердце бьется ровно…

Mapи. Подруга, называется.

Голос. Пять… Вы совершенно спокойны…

Mapи. А я бесилась, когда эту чушь слушала.

Голос. Шесть… Мысли становятся ленивыми, неповоротливыми…

Mapи. А они у меня все время такие.

Голос. Семь… Тяжелее становятся веки…

Жанна. Ладно, я пошла. Пока сама не уснула. (Уходит.)

Голос. Восемь… Вас охватывает приятное дремотное состояние…

Мари смотрит на Виктора, продолжающего возиться со щитком.

Девять… Вас ничто не волнует… Мари. Нет?

Виктор. Кроме состояния вашей проводки. Она вся насто… (Неуспевает закончить.) Голос. Десять!

На этом слове Виктор замирает в нелепой позе – с поднятыми вверх руками, держащими пассатижи, и запрокинутой головой. И не понять – то ли он и в самом деле загипнотизирован, то ли разыгрывает Мари.

Mapи. Эй! Что это вы?.. Да вы что? Вы же так упасть можете… Господи, как же вас обратно вернуть?.. (Кричит в окно.) Жанна! Иди сюда! (Виктору.) А говорили – на вас не действует. Как же вас разбудить? Там же чего-то такое говорят, чтобы пациент проснулся… (В окно.) Жанна! (Подходит к неподвижно стоящему Виктору.) Когда нужно, ничего не помнишь… Так… (Подражая гипнотизеру.) Спокойно… Вас ничего не волнует… Вам хорошо… Вам все нравится… (Обычным голосом.) Вам нравится? (Не дождавшись ответа, продолжает «гипнотизировать».) Вы отдохнули… Вы просыпаетесь… (Обычным голосом.) Ну просыпайтесь же…

Входит Жанна.

Жанна, он не просыпается.

И вдруг зазвучала музыка – «Мишель» в исполнении «Битлз», точнее ее самый конец. И Виктор ожил, задвигался в такт музыке, пританцовывая на табуретке. А когда песня кончилась, шутливо поклонился и легко соскочил с табуретки. Мари с интересом разглядывает его – он уже не похож на вчерашнего мрачного монтера. И он смотрит на Мари, не скрывая интереса, – она тоже не очень напоминает вчерашнюю напуганную женщину.

Жанна. Похоже, я больше не нужна? Мари. Ну почему же… Может, останешься, чаю попьем…

Жанна. Не могу. Меня ведь ждет Мишель, ты забыла?

Мари с недоумением смотрит на нее.

Мишель. Твой муж. (Виктору.) Он пишет новую картину из цикла «Времена года». «Весна», как вы помните, уже была, теперь вот «Осень». С меня. Глубокая осень. Похожа? (Усмехнувшись, уходит.)