Николай Самуйлов - День рождения майора Пронина. Серебристый металлик. Детективы

И он быстрыми шажками засеменил к выходу.

– Вообще-то я мог бы подвезти! – говорю я вслед коллеге.

– Да ладно, старлей, – не оборачиваясь, говорит капитан, – не беспокойся!

И всё. Теперь мы с Мишей получили полную независимость в действиях и суждениях.

Могилка приметная. Потому что вокруг разбросана свежевскопанная земля, венки над рыхлым холмиком, деревянный отлакированный крест в ногах с прислонённым к нему чёрно-белым портретом красивого мужчины.

Рядом старое захоронение. Надгробный памятник из серого гранита с хорошо выполненным абрисом женского лица.

«Градова Маргарита Семёновна». И даты: рождения и кончины.

Умерла девять лет тому назад в возрасте пятидесяти двух лет.

Девушка лет двадцати, в траурной косынке, сидящая на лавочке в стороне от могил, обратила внимание на нас, подошла, ответила на приветствие, поправила ленточку на одном из венков, взяла за могилой дерматиновую сумку, из которой выглядывала ощетиненная кошачья морда, и не торопясь пошла к выходу.

Я прочитал надпись на ленте.

«От дочери».

Там ещё были венки: от родных, от друзей, от коллег.

Возле креста, перед портретом, вазочка с цветами. И фарфоровая тарелка с наполненным гранёным стаканчиком. Наверное, с водкой. Родные поминали. Крошки хлеба и фантики от конфет разбросаны вокруг стопки. Птички угостились поминальными подарками.

Обращаю внимание, что и перед памятником Маргарите Семёновне стоит ваза с цветами. Букеты свежи, возложены сегодня. Наверное, этой девушкой… «дочерью».

Кто эта Маргарита Семёновна? Кем она доводилась Пронину?

– Ну что, лейтенант, начинаем следственные мероприятия?

– Начинаем, Максим Викторович.

Миша извлёк из нагрудного кармана телефон, настроил в нём фото функцию и несколько раз снял венки на могиле Пронина. Поправил ленту с надписью «от дочери» и запечатлел её. Потом, мельком взглянул на меня, сфотографировал и памятник на могиле Градовой.

– А теперь общий вид, – вмешался я, – с обеими могилами.

– Угу! – сказал Миша и, отойдя несколько шагов назад, щёлкнул последний кадр.

– Есть какие-нибудь соображения?

– Максим Викторович, нам бы эту девушки догнать!

– Догоним… Полагаю, она ожидает нас возле дома.

– Это – дочь?

– Пошли, спросим…

Девушка сидит на ступеньке крыльца, уже без траурной косынки, и наблюдает, как кот, тот, что сидел в сумке, ест из старой алюминиевой миски. Ест с аппетитом. Видимо очень проголодался.

На нас никакого внимания. Но она ожидает гостей. Ведь не зря же моя «бригантина» стоит напротив её калитки.

– Вот и хозяйка дома, – констатирую я. – Или нет? – уже сомневаясь.

– Спросим, – говорит Миша вполне уверенным голосом.

Обходим стоящую на пути «бригантину» и останавливаемся перед девушкой.

Она улыбается нам с нескрываемой грустью в серых глазах.

– Евгения, – представляется девушка.

– Миша, – представляется стажёр.

– А я – старший лейтенант полиции Рощин Максим Викторович, оперуполномоченный из Энского управления.

– Лейтенант полиции Скворцов. – Коллега изображает мину виноватого мальчишки и добавляет: – Михаил Иванович…

– Евгения, – подходя ближе к девушке, говорю я: – познакомимся более обстоятельно. Вы были у могилы Григория Васильевича. В каком родстве вы с ним находитесь?

– Там покоятся мои родители, мама и папа. – Девушка встаёт со ступеньки. – Я – Градова Евгения Григорьевна, их единственная дочь. А это мой дом.

– Вот это да! – восклицает Миша. – А мы думали, что…

Кот слизнул из чашки последнюю съедобную крошку, сел возле девушки, обернулся пушистым хвостом и принялся рассматривать стажёра. Мне показалось, что с уважением, которое отразилось в его зелёных глазах.

– Вам вероятно известно, что у моего папы есть жена и другая дочь? Так это правда. Но они зарегистрированы по другому адресу и здесь не проживают… А вы, собственно, по какому поводу навестили могилы моих родителей, а теперь и ко мне пришли?

Голос у девушки звучит уверенно. По спокойному тону вижу, что она не собирается возражать нашему пришествию в неурочное время. Но и удовлетворения от этого не испытывает. Стоит на страже дома надёжным цербером и терпит наше присутствие.

«А мы здесь, что бы добыть как можно больше информации по делу», – подумал я, но вслух это не произнёс. Не решился что ли?

Капитан Окуневский, словно сговорившись с полковником Токаревым, предоставил неоперившимся полицейским возможность начать расследование с нуля. И в данный момент мы кое-что узнали, что неведомо им.

В материале на Пронина есть упоминание о дочери, мама которой жива. И ни слова об этой симпатичной девушке, у которой мама умерла, а папой был всё тот же майор Пронин.

Вполне возможно, что это очередной «финт» моего учителя. Пётр Петрович знает о погибшем майоре намного больше, чем Окуневский, и способен на «лукавые» поступки по отношению к подчинённым.

«К звёздам, юноша, нужно идти тернистым путём! – сказал полковник как-то, будучи не в духе. – А у тебя всё гладко и с горочки – толкать не нужно – сам катишься!»

Я понимаю шефа и на него не обижаюсь. Наоборот, стараюсь оправдать награды, внеочередное звание и немецкую «бригантину», выданную взамен сгоревшей отечественной «шестёрки»…

А в данном случае, по его «глубокому умозаключению», это – учёба… Или наказание?

Разберусь – опять премия; нет, – огребу по полной программе. И то и другое полезно для меня и стажёра.

Может быть, шеф просто инициирует моих, ещё спящих «тараканов», которые пришлись ко двору в прошлом году?

А сейчас настало время превращаться из штабного писаря в оперативного сотрудника, разыскивающего убийцу…

Я старший в группе, пора начинать работать.

– Евгения Григорьевна, Энское управление полиции проводит расследование по факту смерти гражданина Пронина Григория Васильевича. Нужно кое-что уточнить. Если вы не возражаете, мы зададим вам несколько вопросов, осмотрим место происшествия, начертим план дома. Это нужно для розыскного дела…

Спохватившись, достаю из кармана служебное удостоверение и показываю Евгении. Девушка внимательно изучает документ и удостоверяется в подлинности моей личности. На «ксиву» стажёра лишь бросает взгляд.

– Пройдёмте в дом и побеседуем, как вы говорите, «более обстоятельно», за чашкой чаю. Там вы осмотритесь и начертите необходимый для дела план.

– С вашего позволения мы ещё и сфотографируем отдельные детали.

Миша показал Евгении мобильник.

– Пожалуйста, пожалуйста!

Девушка вошла первой. Кот юркнул за ней. Миша пропустил меня вперёд и аккуратно прикрыл за собой дверь.

В доме уютно. Пахнет по-домашнему. Здесь недавно что-то жарили или варили. И ещё здесь витал аромат лежалых яблок.