Сборник - Новая венгерская драматургия

Если сравнивать с началом 2000‐х, сегодня в венгерской драматургии стало заметнее присутствие стихотворной драмы (в настоящем томе она представлена «Ресторанной музыкой» Яноша Тереи, можно отметить также оригинальные пьесы в стихах Силарда Борбея и Балажа Саллингера), укрепилась и тенденция объединения функций драматурга и режиссера – в 2014 году литературную премию агентства Artisjus (аналог российского РАО), одну из самых серьезных премий такого рода в Венгрии, получил сборник пьес режиссера и актера Белы Пинтера, что вызвало немало споров среди «цеховых» драматургов, однако актуальность и сценичность театральных текстов этого автора ни у кого сомнений не вызывают. Все чаще в театре можно увидеть и монодрамы – синтез традиционного театра, эстрадных форм (кабаре, стендап) и социальной риторики позволяет показывать спектакли по таким пьесам на разных площадках, приблизить театр к широкому зрителю. В сборник мы включили монодраму Эвы Петерфи-Новак «Однаженщина»: с 2015 года исполнительница главной и единственной роли Река Тенки играет ее не только на театральных сценах и фестивалях, но и в актовых залах университетов и больниц; автор и актриса регулярно получают огромное количество писем от женщин, узнающих в героине себя.

Современная венгерская драма изобилует как произведениями на злобу дня (в буквальном смысле «утром в газете – вечером в куплете», как у Арпада Шиллинга или Корнела Мундруцо, например), так и попытками осмыслить прошлое и настоящее с большей степенью остранения, когда авторы в попытке ответить на вопросы, которые ставит перед ними современность, обращаются к 1970‐м или 1980‐м годам, ища в них корни нынешних проблем (среди таких драматургов можно назвать Белу Пинтера и Чабу Мико). Все чаще постановки создаются на конкретный исторический сюжет (их тексты не всегда представляют собой драму в традиционном понимании, поэтому в данный сборник мы их не включили, однако надеемся представить одну из подобных пьес во втором томе): яркими примерами могут служить спектакль братьев Мохачи «Однова живем» – история театральной труппы, практически в полном составе сосланной в советский лагерь за «неправильную» постановку «Витязя Яноша» Шандора Петёфи (2011), и «Илонка Тот» (2016) – сценическая адаптация истории единственного публичного процесса над участницей событий 1956 года, медсестрой Илоной Тот (автор Андора Силади, режиссер Аттила Виднянский).

Если говорить о темах пьес, представленных в настоящем сборнике, сразу бросается в глаза обращение к советскому прошлому – но сейчас это уже более сложный процесс, не простое отрицание и порицание, но поиск собственных ошибок и истоков в этом прошлом. Еще одной ключевой темой практически всех пьес становится семья в самом непосредственном смысле: как ячейка и зеркало общества на разных этапах его существования. Семья дает опору (или иллюзию опоры) в атомизированном мире и в то же время переживает кризис, не выдерживая «вызовов современности». С семейной темой непосредственно связана важнейшая для венгерской литературы и театра в ХХ – начале XXI века проблема «отцов»: собственная нереализованность часто превращает их в монстров («Принцесса пирожных»), они калечат жизни своих детей («Цветок шахт»), парализуют ее своей беспомощностью («Безотцовщина») или вообще самоустраняются («Однаженщина»). Любопытно, что матери при этом часто остаются пассивными. Сознательно или бессознательно женщины стремятся уйти от реальности – оборвав собственную жизнь (как мать Ивана в «Цветке шахт») или погрузившись в религию (как мать Эрики в «Принцессе пирожных» Белы Пинтера), а их бунт (рождение ребенка от советского солдата в «Безотцовщине») почти всегда становится началом катастрофы.

Все пьесы, отобранные для сборника, были высоко оценены венгерской критикой (награждались премиями Цеха театральных критиков как лучшие пьесы года) и получили успешное сценическое воплощение. Три пьесы – «Ресторанная музыка», «Принцесса пирожных» и «Групповой снимок без льва» были поставлены молодыми петербургскими режиссерами в рамках Недели современной венгерской драматургии на Новой сцене Александринского театра в 2015 году.

В сборнике представлены пьесы, созданные традиционным способом, то есть написанные профессиональными драматургами (Чаба Мико, Чаба Секей), непривычные для российского зрителя стихотворные пьесы (Янош Тереи «оживил» в современной венгерской литературе еще и жанр стихотворного романа), своеобразный синтез режиссерской и традиционной пьесы, создаваемый драматургом, актером и режиссером в одном лице (Бела Пинтер, Саболч Хайду, Адам Фекете), и текст, изначально созданный как прозаическое произведение, а затем превращенный в монодраму (Эва Петерфи-Новак).

Térey János. Asztalizene

© Д. Анисимова, перевод

© Térey János, 2017

Творчество Яноша Тереи (Térey János, р. 1970) занимает в современной венгерской драматургии особое место. Этот молодой автор мощно заявил о себе радикальной тетралогией «Жилой квартал „Нибелунги“» (A Nibelung-lakópark). В основе пьес, написанных в размерах классической поэзии с использованием современного сленга, – сюжет вагнеровского «Кольца Нибелунга».

Тереи объясняет свой интерес к стихотворной драме следующим образом: «Мне интересно, можно ли с помощью рифм и колокольных звонов изобразить движение акций мультинациональных компаний и „положить на музыку“ светские ритуалы деловой жизни…»

Иронический, якобы «высокий штиль» у Тереи, с одной стороны, является наследием не до конца реализованного в венгерской литературе жанра стихотворного романа («Протокол» и некоторые другие пьесы автора сначала были опубликованы в форме стихотворного романа и только потом трансформированы в драму для театральных постановок, после чего «зажили» как драматические произведения), а с другой – вновь отсылает нас к традиции театра гротеска. Гротескный эффект достигается не столько за счет ситуации, сколько благодаря контрасту между регистром речи и героем, в чьи уста эта речь вложена; ситуацию же, в которой такой герой вдруг начинает говорить стихами, и вовсе можно назвать абсурдной.

Наиболее ярко этот эффект проявляется при соединении в драме прозаического и стихотворного текста. В уже знакомой российскому читателю исторической трагедии «Казематы» (2006), посвященной одному из самых болезненных эпизодов относительно недавней венгерской истории – событиям 30 октября 1956 года, когда разъяренная толпа линчевала двух офицеров венгерской армии, парикмахера и четырнадцать солдат УВД, и написанной Тереи в соавторстве с Яношем Паппом, герои изъясняются на вполне современном (хотя местами несколько облагороженном, как почти всегда у Тереи) языке то в прозе, то переходят на стихи, словно персонажи исторических хроник Шекспира. При этом читатель/зритель знает, что произносят этот текст не условные английские короли, а секретарь горкома партии и офицер госбезопасности, которые безуспешно пытаются разобраться в происходящем.