Елена Леоненко - Минус одна минута. Книга вторая. Маски приоров

– Живем поближе к народу, без излишеств?

– Почему? – удивился Зинин, разливая кофе. – Просто я люблю картошку с капустой.

– Уже целых три года любишь?! – ужаснулся Стас.

– Я ее всю жизнь люблю, родимую, – охотно пояснил Зинин и сладострастно разломил вилкой горячую картофелину.

– Что ж вы делать-то собрались, что я вам непременно понадобился? – уныло спросил Стас, отхлебывая слишком крепкий и слишком сладкий кофе.

– Буряк хочет еще один холодный погреб выкопать, чтобы туда запасы на зиму стаскивать. А я собираюсь карту леса сделать – ну, чтобы понимать, где что растет. С кем пойдешь?

Стас подозрительно покосился на Зинина, но тот с невинным видом уписывал свой любимый завтрак, не поднимая глаз. Тогда Стас тоже сделал безмятежное лицо:

– Нет уж, физические нагрузки после бессонной ночи не для меня. Я, пожалуй, с тобой двинусь.

– Я почему-то так и думал, – пробормотал Зинин с набитым ртом.

Как Стас и предполагал, больше всего Зинина интересовал тот край леса, который подпирал западные холмы. Именно там вчера горел костер, к которому Стас так неосторожно привлек внимание любопытного историка. Идти туда сейчас он хотел бы меньше всего: сначала нужно было самому как-то разобраться с полученной от Сандипа информацией. Но и делать свое нежелание очевидным пока тоже не хотелось: что-что, а уж делать выводы Зинин умел превосходно.

Так и не решив, как себя вести, Стас настороженно двинулся за Зининым в сторону западных холмов. Когда-то он читал, что разведчики стараются использовать любую возможность говорить правду, когда она не противоречит их легенде – видимо, чтобы отдохнуть от постоянного вранья, – и потому сейчас взял на себя роль экскурсовода. Он оживленно демонстрировал историку то небольшую кокосовую рощицу, то заросли банановых пальм, то ягодные кусты – и одновременно вдохновенно сочинял способы заготовки на зиму всех этих лесных богатств. Зинин, весело косясь на него, только хмыкал и наносил на предварительно заготовленную карту соответствующие пометки.

Когда вчерашнее кострище оказалось уже в опасной близости, Стас растянулся на траве:

– Все, шабаш. Отдыхаем.

Зинин к этому времени тоже немного подустал, поэтому спорить не стал и уселся рядом, прислонившись к толстому волосатому стволу очередной пальмы.

– Слушай, а почему мы этого раньше не сделали? – поинтересовался Стас, обрывая ежевику с присоседившегося рядом куста. – Казалось бы, все так логично: определиться с продуктовыми запасами…

Зинин недовольно дернул углом рта и без особой охоты проговорил:

– Не поверишь: мы только этим летом обнаружили, что тут есть бананы… Как-то раньше никто так далеко не заходил.

Стас присвистнул:

– Ничего себе! Исследовательская активность ученых Другой Земли просто зашкаливает.

– А сам-то ты часто по лесу гулял? Если сегодняшнюю ночь не считать? – осведомился Зинин.

– Да я и о себе говорю… Видишь, правильно я тебе вчера сказал: все мы здесь увечные и убогие, – печально подытожил Стас. – А ты на меня всех собак спустил.

Зинин еще какое-то время мрачно черкал карандашом по карте, потом решительно встал и скомандовал:

– Хватит на сегодня, пошли.

Пройдено было не больше половины обратного пути, как по лесу звонко разнесся разбойничий свист – так в Долине умел свистеть только Василёв – и металлический лязг. Они тревожно переглянулись и сорвались с места, перепрыгивая через торчащие корни гигантских секвой, густо обосновавшихся в этой части леса.

Когда они, запыхавшись, выскочили на площадь (так торжественно именовалась лужайка перед матушевским домом, сильно расширившаяся со времен первого появления Стаса здесь), там уже столпилось почти все население Долины. Люди стояли плотным кольцом вокруг крыльца.

На самом крыльце стояло трое: злой Буряк без рубашки, но с топором в руке и огромный Игорь Лукенченко, намертво ухвативший за локоть незнакомого Стасу бледного рыхлого парня с перепуганным лицом. Бледный был то ли морталом, то ли эктором: на положенном месте привычный инфинит отсутствовал, и он все время отчаянно шарил глазами в толпе.

Стас с Зининым продрались сквозь толпу и поднялись на крыльцо.

– Что тут? – спросил Стас, глядя снизу вверх на Буряка, занявшего самую верхнюю ступеньку лестницы.

– Вора поймали, – сумрачно ответил тот и спустился на пару ступенек вниз, уступая место Стасу.

Толпа на площади понемногу стихала, и Стас про себя выругался: как же надоело ему за последние три года разговаривать с толпой, привычно ожидавшей чего-то именно от него.

Он обвел взглядом волновавшуюся толпу и выхватил из нее странно исказившееся при виде него лицо армянской провидицы Эммы. Встретившись с ним взглядом, та заметно напряглась и посторонилась, чтобы ее закрыла чья-то гривастая голова. Это удивило Стаса, но сейчас имелись более насущные задачи, поэтому он мысленно передал привет Скарлетт О’Хара и решил, что подумает об этом после.

Он пригляделся повнимательнее к перепуганному парню, который болезненно морщился от железной хватки гиганта Игоря, хранившего на лице выражение флегматичного пренебрежения. Скорее всего, это был эктор: морталов все-таки Стас знал всех.

– Чей он? Ведь наверняка для хозяина воровал, – спросил Стас и перевел холодный взгляд на эктора. – Или для себя? Слышь, голодающий? Ты чей?

Эктор еще отчаяннее зашарил глазами по площади. Из неподвижной толпы раздался злорадный вопль:

– Это Сашки Власова эктор!

Толпа взорвалась возмущенным гулом.

Буряк негромко проговорил на ухо Стасу, вставшему рядом с ним:

– Раньше уже было несколько случаев, только никого за руку не ловили. А сегодня мы вернулись из лесу, я только в дом вошел, слышу – где-то поблизости орут дурниной. Оказывается, у Серафимовичей.

Серафимовичами звали пару веселых шумных дричей, которые в свое время умудрились уговорить Стаса перевезти в Долину всю их многочисленную скотину. Стас до сих пор содрогался, вспоминая, как в его любимый самолет с диким визгом и ором загружались все эти телята и свиньи с замотанными тряпьем задницами и мордами. Стас настоял на этой мере предосторожности, сильно опасаясь за чистоту своего роскошного салона: кто ж мог знать, как живность отреагирует с непривычки на перепады высоты? К счастью, все обошлось без физиологических эксцессов, но повторить тот перелет еще раз Стас не согласился бы ни за какие пирожные.

Здесь, в Долине, Серафимовичи снабжали всех, к кому благоволили, отменным молоком и творогом, поэтому мало кто рискнул бы испортить с ними отношения. Впрочем, это в любом случае было бы довольно сложно: характеры у парочки, сошедшейся на почве общей любви к животноводству, считались практически золотыми – только очень уж шумными.