Дмитрий Дарин - Поспели травы

Куды, куды?! Ах, паразиты, сволочь, гниды!!

Стреляй, эх, мать, покуда видно!!
Вон, вон, бери левее…

Попал?

Кажись. Ох, Батька озвереет,
Когда упустим.

Я ж говорил, чего ты не стрелял?

Да, такое нам не спустят.
Что делать-то? Ушли, паскуды!

Как скажем, так и будет.
Их все равно сегодня-завтра кончат.
Доложим: шлепнули их просто.

Да так-то так, но Батька злобный нонче…
А вдруг дознается?

Держи бодрее хвост-то!
Небось, не докопается.
Тут главное, чтоб уговор,
Не пойман, значит, и не вор.
А их в степи прикончат скоро…

Лады, хотя шинель пришлась б мне в пору.

Ну, ты, беляк, даешь…

Вы были правы, дисциплина не на высоте…

Да ты ж нас спас, ядрена вошь!
А я уж было попрощался с жизнью.

Пока у нас «egalite».

Чего, чего?

Я говорю, пока мы при своих. Вот свиньи,
Руку зацепили.

Легко?

Да, кажется, навылет.
Но надо как-то развязаться.
Давай… товарищ, зубами, что ли…

Сначала ты. А то вот так развяжешь,
Потом ищи тебя во чистом поле…

Я развяжу, а ты меня с ранением оставишь.
Мне срочно нужен жгут. Видишь, хлещет…
Ну, с Богом, что ли?

Ладно. Дай мне слово офицера.

Поверишь слову моему, врага по классу?

Ну, ты, беляк, полегче,
Такого не было ни разу.
Сейчас для дела революции возьму твои слова на веру.
Ты все-таки вперед додумал сигануть…
Ну что, клянешься честью?

Тебя я тоже не забыл столкнуть,
Я шкуру спас твою, не то б подох на месте.
Ты мой должник теперь…

Перевернись на брюхо… офицер,
А то, глядишь, подохнем вместе.

Давай быстрее, ваше благородие, светает…

Сейчас, перевяжу потуже…
А ты, товарищ, из рабочих?
Ваш волчий класс всегда лакал из луж,
Но срать хотел в дворцах.
В крови есть привкус соли…
И комиссары, волчья сволочь,
Россию превратили в солончак.
Забыли, хамы, прежний страх,
На Русь взведя наган…
Но вам напомнят все Деникин и Колчак.
Хоть нет царя, но есть теперь тиран,
Который Русь сожжет в конце концов,
И это враг России самый грозный…

Слыхал уже, довольно слов.
Давай, иначе будет поздно…

Эх, затянуться бы…
Не дали перед смертью закурить…

Да ты чего, шутить изволишь?!
Ты ж слово дал, ну шкура!!
Мне не веревки надо было, горло перегрызть!

Ты зря, товарищ, так трезвонишь,
Услышать могут или стрельнуть сдуру.

Вот сволочь, офицерская порода,
Да лучше б покрестить махновской пулей лоб,
Чем самолично белому добыть свободу,
С-сука, меня не так легко спровадить в гроб,
У дьявола и то не хватит духа.
Тебя еще подвесят на крюке
На радость жадным мухам,
Чтоб на ветру качался налегке,
Метя в пыли зелеными кишками,
Всю контру порубаем на щетину…
Порежем «благородий» полосами…

Вот, нашел осколок мины…
А то неэстетично как-то грызть зубами…

Ты, благородие, так больше не шуткуй,
А то…

Грозите мне ЧеКой?

Дождешься все ж, буржуй.

Ну все, теперь прощай.
Надеюсь, не схлестнемся в лобовой.

А все ж слова мои не забывай.
Не попадайся мне, не то узнаешь…

Взаимно. Все. Расходимся… товарищ.

Что было, что случилось, что свалилось на меня?
Что? Словно солнце вниз, с телеги дня
Бросало стухшие созвездий туши…
И почему так липко тишина
Мне воском залепила уши?
Во мне засел осколок сна,
Когда кругом свистел свинец,
Снаряды рвали землю в клочья
И шел по полю черный жнец…
Безжалостно должна толочь
Воспоминанья память…
Но кто-то реет в пустоте,
И в темноте звезда мерцает,
Я разглядел в сосущей черноте,
Как лоб мой ангел накрывает
Крылом из снежной белизны…
И если не напрасно умирают,
Последняя награда – эти сны,
Где ангел – женщина.
Любовь ушла на небеса,
А нам одна лишь боль завещана,
Но чьи я слышу голоса?
На ангельское пенье непохоже…
Какая боль. Какая дьявольская боль,
Как будто мне уже снимают кожу.
Ужели я в аду?

Я все-таки прав. В аду я, то есть на земле,
Где солнце гаснет в розовом чаду,
Где зубы мертвых дней белеют в зла золе.

Ну что, как вы сегодня, капитан?

Tres bien!
Как вас зовут, сестрица?

Татьяною родители нарекли.
У вас был жар от ран,
Вам рановато, капитан, бодриться,
Из вас осколков центнер извлекли…
Жесток был, видно, бой.

Так вот кто ангел мой.
Да только, чтобы вас увидеть,
Любой бы вес свинцом прибавил…

Ну что вы говорите…
Право, грех.