Дмитрий Дарин - Поспели травы

Понял.

И уведите поваренка.

Будет сделано

Но где же чертов грузовик? Ведь все детали решены…

Да, только так история творится,
Наганом, пулей и штыком.
Убить царя, детей, царицу
Притом законно, не тайком,
Такое вряд ли может повториться.
Сегодня ночью – я слуга истории
И, обойдемся без соплей, ее убийца.
Вчера – монарх, сегодня – инфузория,
И все моей, вот этой вот рукой свершится,
И вложенной в нее смертельной волей.
Кто спросит, жаль ли мне детей?
Не будет ли кровавых мальчиков в глазах?
Безволие – проблема всех Романовых-царей,
Из них лишь Петр сумел Россию наказать,
Сынка, и то не пожалел, и, кстати, тоже – Алексей.
Пускай царевича, забитого плетьми,
Исполнится предсмертное проклятье.
И править будем мы российскими людьми
Без гнили буржуазных демократий.
И если надо, то засеем Русь костьми.
Трехвековая ржа так просто не скоблится,
И пусть окончится в подвале, втихаря,
Не на миру, чтоб было чем гордиться,
Бесславное правление бесславного царя,
И я, Юровский, через час переверну страницу!

Товарищи!
Ввиду приближенья к городу контрреволюционных банд, а также
Попыток белогвардейцев похитить бывшего царя с семьей и тем
Спасти от революционного суда Уральский губернский комитет
Постановил единогласно – коронованного палача российского народа
И всю семью подвергнуть высшей мере революционной защиты —
Расстрелу!

А челядь?

Всех!
Напомню: царя стреляет Ермаков,
Никулин – Алексея,
Медведев Михаил – Марию.
Мне – царица,
остальных кончает Павел Кабанов, товарищи латышские стрелки.

Я тоже мог бы Николая…
Решали ведь заранее, сейчас не время спорить

Я баб стрелять не буду.

Я тоже. Я Ирод или какой Иуда,
В девиц стрелять?

Ах, чистоплюи! Вон отсюда!!
Наганы сдать!!

Кто поведет машину?

Люханов за рулем. Да где же он, черт побери!

Может, что-то отложилось?

Не может быть. Ну, ладно, подождем.
Вот яйца из монастыря, пока поешьте.

Здравствуйте, товарищи!

Грузовик с тобой? И что так поздно?

Ждали телеграмму из Москвы.
Тепереча нормально все.

Ну что ж, тогда начнем скорей
Пошел будить семью.
Не перепутайте, кто чей.

Ввиду того, что ваши родственники продолжают
наступление на Советскую Россию,
Уралисполком постановил вас расстрелять.

Что? Что?

Уралисполком приговорил вас к расстрелу.

Не ведаете, что тво…

«В ту ночь, как теплилась заря,
Рабы зарезали царя».

Левка, стяни копыта с лавки,
Иди доложь,
Поймали на потеху Батьке
Красную вошь.
Упирался, гад, плел про Интернационал,
Грамотник…

И шо?

Петро в рога прикладом дал,
Щас тихий, лапотник…

Да Батьке, чай, не к спеху.
В холодную его, родимого,
К офицерику – для смеху,
Пущай друг друга агитируют.
Утром доложу…

Щас свожу…
Жор, нема махорки?

Ты ж одолжился давеча уже…

Да не жидись ты, хмарно на душе.

Чуть шо – вы все до Жорки.
Держи вот. Пленный – рядовой?

Не, командир. Солдат евонных мы того – в расход.
Кисет за мной.

Ведь мы с Советами союзники навроде.

Петлюра, комиссары, белые… да их сам черт не разберет,
Свинец им всем – одно лекарство,
Шоб не баламутили в народе.
Пошел я. За махорку – благодарствуй.

Кто энтих будет сторожить? Не ты же, чай?

Петро и будет. Ну, бывай!

Вот сволочь же, махновский недобиток…

Кто будете, откуда?

Командир транспорта интернациональной бригады
23-й дивизии Марченко.
А ты, товарищ?

Гм. Товарищ… но только по несчастью.
Капитан Гвоздев Дроздовского полка, из добровольцев.
Взят в плен под Мариуполем.

Петро, що ты там робишь? Айда горилку пить.

Не… Мне энтих сторожить.

А шо вражин не порубали? Возиться с ними…

Дык Батьке офицеры для чего-то треба.

Кудысь они отседа.
Пошли, бутылочку обнимем.

И то. Но только недалече.
Пить на посту – то Батька не прощает.
Не убьет, так точно покалечит.
Михайло, значить, угощает?