Дмитрий Дарин - Поспели травы

Уж так устроен мир —
Сегодня за столом, а завтра – на столе.

А как устроена Россия – мне теперь известно —
Для правды Бог, Антихрист – для прогресса.

В России правды две, да царь один,
В холопах – всякий господин.

Прошу гостей налить по кубкам браги,
Мы пьем за то, чтоб всех врагов Петровых
И тайных, и не тайных – высоких и безродных
Постигла участь этого бродяги.

Виват! Виват!

Еще раз спрашиваю, пес,
То ты читал стрельцам письмо от Софьи?

Не ведаю я про письмо. Пустой донос.

Пустой?! Стрелецкое отродье!
Палач, еще полста плетей!
С оттягом бей, чтоб кожа – вон.

Упорный он.

Смотри до смерти не забей.

Ну что, ты память освежил?
Так кто тебя подговорил
Стрельцов на бунт поднять?
Кто потаковники твои,
Ну, живо говори!

Чужой был полк.
Не ведаю, как звать.

А как ты, пес, туда попал?
Со своего полка бежал
В Москву челом царевне бить?
Опять не хочешь говорить,
Крамолу кто тебе внушал?
Да ты бы…

Палач, подвесь его на дыбу.

Креста-то на вас нету…

Ишь, пес, заговорил.

Не слышу я ответа,
Ты был у Софьи с челобитной?

Отвечай царю,
Не то до смерти запорю!

Тебе отсюда плаху видно?
Так плаха – то еще добро,
Коли заводчиков не выдашь —
На крюк повешу за ребро.

Стрелец, зовут Тума.

Вот видишь,
Еще не выжил из ума.

Смотрю я, тертый ты калач.
Стрелец сей твоего полка
Убит. Еще подумай, а пока
Нажми бревно, палач.

О Господи, помилуй!

Куда письмо девал?
Сейчас ведь лопнут жилы.

Что замолчал?
Кто из бояр был с вами?
Кто вас предупреждал?

Никто… Мы… сами…

Голицын, Прозоровский, Стрешнев – кто?

Еще кнута, ударов сто?

Ни… кто… воды…

Скажи, письмо писала Софья?
Спасешь семью тем от беды,
Себя не бережешь – не порти им здоровья.
Палач, нажми слегка.

Мин херц, кажись, он без сознанья —
Сейчас не вытащим признанья.
Снимай его пока,
Вода в кадушке есть – плесни,
Суставы вставь обратно в плечи.

Хоть милуй этих, хоть казни —
А правда все еще далече.
Бояре, кто-то из бояр
Решил со смуты снять навар.
Тебе, Данилыч, верю, ты не мог,
Коль милостью моей высок.
Тут кто-то из старинных, не худой,
Чтобы на случай пораженья
У Соньки выслужить прощенье,
Рискнул своею головой.
А Софья власть забыть не может,
Считала – смута ей поможет
Вернуть потери, да с лихвой —
И стать помазанницей Божьей.

А может, не было письма,
А может, все – стрелец Тума?

Как полуграмотный стрелец
Мог покушаться на венец?
Какое-то воззванье было,
Что головы стрельцам вскружило.
Доносят, Маслов и читал
С телеги, будто бы с амвона,
Чтобы добыть сестрице трона,
А значит, Софью поминал.

А Софья что? Молчит?

Да отнимается незнаньем.
Подделка, – говорит.
И потому – мне надобно признанье.

Ну что, очнулся, песий сын?
Тебе уж жизни на алтын
Здесь не осталось – на полушку.
Палач, на дыбу вешай снова,
А ты не говори пустого,
Кто верховодил в заварушке?

Не… знаю… никого…

Тяни его.
Тяни сильней,
Чтоб слышно было хруст костей.

Подумай о семье, дурак.
Признаешься, оставим в слободе,
А не признаешься, варнак,
Им будет хуже, чем тебе.
Пойдут в Сибирь пешком.
Так с кем ты Софье бил челом?

Тума… прости…

Так, значит, ты у Софьи был?
Ты, Тума, а кроме?

Кажися, помер.

Ты, мастер, я же говорил —
До смерти не пытать!
В колодки захотел?!

Да где ж других сыскать?
Такой уж был его удел —
На дыбе встретить свой конец.
Пошли, мин херц.

Господи, помилуй!
Да сколь ж виселец, колес и плах!
Такого на Руси еще и не видали.

Ты жила при добреньких царях,
А ныне – царь из стали.

Скоро наших привезут,
Смотрите, дети, кричите в полный глас,
Чтоб ваш отец увидел вас,
Пред тем, как ( плачет )… отсекут…

Ты что – стрельчиха?
Не позавидуешь тебе.
Кричи потом, сейчас же – тихо,
Коль хочешь жить в своей избе.
Сейчас ведь с вами строго,
Чуть что – в Сибирь дорога.

Да ты молодку не стращай,
Навзрыд кричит себе пущай —
Кормильца на глазах казнят,
Побойся Бога, что ль, солдат.

Маменька, маменька,
В чем тятя виноват?

Ты, солнышко мое, откуда ж знать,
Так Бог судил – отца отнять.

Не Бог судил, а царь.

Такого не было и встарь.
При Грозном даже – сотнями за раз.
О, Господи, помилуй, грешных нас.

Да ты, никак, сто лет живешь?

Что ты врешь!

Не плачьте, детки, рано, рано…