Алджернон Суинберн - Эрехтей

Крепость смелых, их воли оплот,

Пред тобой, Солнце, он на ладони земной, 140

Никому не слуга — лишь Палладе одной;

О диво на троне холмов и вод,

О дева, четырежды венчана славой,

Чьей власти и силы никому не отнять,

Блистанье и пурпур, и зелень оливы,

Венок гордых песен, о славе преданье,

Цветок, что зиме не согнуть, не сломать,

Ты солнцу подобна, о свет и сиянье,

Мы имя двойное начнем восхвалять -

Афина, Афины, вам звучат величанья. 150

Голос подняли против нас воды, (строфа 1)

Как будто гром битвы с моря звучит.

Бессердечны враги, злая длится осада,

Раскинуты сети вкруг чистого, юного града,

Силачам — сыновьям не найти прохода

И дщерям невинным гибель грозит.

Не слышали мы речённого слова, (антистрофа 1)

Пифии воли не ведаем мы;

От Омфала святых алтарей, скрытых мраком, [4] имеются в виду Дельфы, священный город Аполлона, где находился идол «пуп земли» (омфалос).

С замирающим сердцем ожидаем мы знака,

Души наши от страха разорваться готовы,

Да не станет то слово предвестием тьмы.

О, не мужем зачата ты, и Бог, (строфа 2)

Воплотившись, со смертной женой не возлёг,

Но из светлой Зевса главы ты зарницей ослепила Олимпа чертог;

Ты Бога дитя, мать тебе не нужна,

Если наша жизнь хоть немного ценна,

Не пускай к нам смерть на порог — не мила тебе мёртвых страна.

Сжалься, царица, ожидает нас плен, (антистрофа 2)

Не позволяй волне новых разрушить стен,

В смертный бой не веди слуг твоих, ведь нет за нами измен;

Не ценою пролития крови свободу дай,

Рук, покорных тебе, убийством людей не пятнай,

Пусть не смертию дев мы у моря твой выкупим храм и твой край.

Мать-земля и высокая твердь! (строфа 3)

Скорее пошлите смерть

По следу врага, чтоб вам не сгореть и вашим созданьям!

Он сгубит цветы и плоды,

Погубит все ваши труды,

Блуждать детям вашим прекрасным во тьме беды и страданья! 180

Он вырвет рассвету глаза; тишина

Воцарится на землях, где бодрая песня слышна!

Небо! Земля! Помоги! (антистрофа 3)

Громко запели враги,

Звуки визгливы и грубы, нет в них веселья и лада;

О Бог величайший, запрет

Дай смерти, вставшей на след;

Всегда её псы голодны, не вымолить жертве пощады;

Сломай его лук, ослабь его руку,

Скрути его ноги, что топчут округу. 190

Отец, две волны уж вредили нам, (строфа 4)

Не позволь ударить нас третьей:

Сгинет внуком твоим построенный дом,

Все его позабудут имя;

Ты найдёшь ли замену своим сынам,

Которых не спас от смерти,

Иль народов утешишься новых ростком,

Когда наше увянет племя?

Был прекрасного сада первый росток (антистрофа 4)

От корня жестоко отторгнут 200 [5] описана история дочери Эрехтея Орейтейи. Ее похитил бог северного ветра Борей и унес в свои владения. Там она родила ему сыновей (Бореады — Калаид и Зет).

Сильной, быстрой десницей того, кто любил,

Ночь наполняя дыханьем;

Его губы — как быстрый, ревущий поток,

Их касаньем был сразу согнут

Нежный, стройный побег, что красою манил,

И любовь смешалась с страданьем.

Ибо Бога уста целовали её; (строфа 5)

Он речёт — и сыплются листья,

И проснулась зима, как будто на зов,

От шагов его в Севера странах. 210

И вторая несчастна на ложе своём, [6] Прокрида обручилась с Кефалом, но по пути к невесте тот был похищен богиней зари Эос (Авророй). Кефал не захотел оставаться с богиней, и в наказание она наделила его подозрительностью и ревнивостью. Обиженная им Прокрида ушла в леса служить Артемиде, и богиня подарила ей волшебное копье, поражающее любого по мысленному приказу хозяина. Раскаявшийся Кефал отыскал Прокриду и помирился; но когда он однажды бродил по лесам, охотясь, Прокрида стала искать его, и Кефал, приняв жену за оленя, пронзил ее волшебным копьем (боги не прощают равнодушия к себе…).

Хоть Любовь постелила ей вместе

С другом утра, лучшим из женихов,

Что красой схож с рассветом багряным.

Попалась Прокрида, хоть очень умна, (антистрофа 5)

В сети двойного обмана,

Ей святое копьё отворило кровь,

Своих рук подарком убита.

Лжи и хитрости сети ставишь ты нам,

Ловко строишь коварные планы, 220

Погонять ты привычке верна, о Любовь:

В величаньях ничто не забыто?

Был тобой наконечник заточен, (строфа 6)

Что в росах её поразил,

Во влажной и узкой лощине,

Виноват в том супруг — и ты.

И когда на утёсе непрочном,

Подточённом волной, он грустил,

Ты его подтолкнула к пучине,

Жертвой морю — вниз, с высоты. 230

Но довольно нам серого горя, (антистрофа 6)

Что темнило собой царский дом,

На ветвях лишь цветы увяли,

Зелен ствол, полон жизненных сил.

Всеведущий, премудрый, опора

Для нас всех! Пусть на древе твоём

Листья вечно нас осеняют -

Это древо твой сын посадил.

ЭРЕХТЕЙ

О дочь Кефиза, с первых дней я знаю,

Что ты мудра, жена мне и царица, совершенна 240

Душой; ни в дни минувшего безветрия, покоя,

Ни в дни, когда вихрь смерти зло нам навевал,

Гордыни семена в твоём не прорастали сердце,

И страх не гнул души, как у людей, что мыслью

Пред небом заносились, в призраке величья

Уж неспособны Высших чтить; а ты всегда

Спокойна, в радости дни горькие жалея,

И в чёрный день признательна минувшим благам.

Я не боюсь, в тебе не сомневаюсь,

Что ты окажешься слабей судьбы и рока твоего: 250

Он послан свыше той, что выше и сильнее

Иных всех жён; тебе скажу я слово,

Святая и любимая, какое лишь мертвец потерпит,

И ты умрёшь при жизни — люди назовут

Тебя живой и вместе мёртвой. Всё же опасаюсь

Тебя сразить до времени своим же языком,

Устами, из которых слышала слова любви.

Труда такого Бог иль человек не выполнял,

И языки людей такого не рекли, и только я

Сказать тебе обязан, пусть и с отвращеньем, 260

Слова, что как могильный камень тяжелы.

ПРАКСИТЕЯ

Ты слова не отыщешь в человечьей речи,

О царь, что от тебя и от Богов услышать

Я не готова радостно, и не решусь вовеки

Возненавидеть слово тех, кого люблю;

И если мое сердце непокорно будет,

Ответит злобой — не считай женой меня,

За нищенку держа, которую рукой своей

Из милости кормил, но, не найдя покорства,

С позором прочь изгнал и вмиг забыл. 270

ЭРЕХТЕЙ

О, чьим дыханием родилось слово это,

В чьём сердце форму обрело? Готов язык

Скорее оторваться от трепещущих корней,

Чем этот яд, огонь тебе излить на сердце.

ПРАКСИТЕЯ

Но если о кровавой жертве говоришь, и если я

Средь всех для смерти избрана за город,

Спасти тебе любимый город твой, то знай -

Я счастлива погибнуть за живое семя.

ЭРЕХТЕЙ