Александр Островский - Бедная невеста

Марья Андреевна.Да ты выслушай, ради бога.

Мерич.Хорошо, хорошо – слушаю.

Марья Андреевна.Приехал этот Беневоленский. Он груб, необразован – просто ужас!

Мерич.Мери! Ведь это скучная материя. Зачем нам на эти пустяки терять драгоценное время?

Марья Андреевна.Да как же мне быть с этим Беневоленским? Я просто его боюсь.

Мерич.Стоит об этом думать! Тебе что за дело до этого Беневоленского?

Марья Андреевна.А маменька-то? Как же мне быть с маменькой-то? Ах, Владимир, ты многого не знаешь и не хочешь слушать.

Мерич.Что мне знать! Я знаю только одно, что ты меня любишь; а если ты меня любишь, то я не думаю, чтоб ты пошла за Беневоленского.

Марья Андреевна.Но все-таки я в очень неловком положении. Посоветуй, что мне делать.

Мерич целует ее в плечо.

Ах, Владимир, кабы ты знал, как мне тяжело, а ты все с нежностями!

Мерич.Ах, боже мой, Мери, я люблю тебя! Я рад случаю, что застал тебя одну, а ты мне рассказываешь про маменьку, про женихов каких-то; да какое мне дело до них? (Целует опять в плечо.)

Марья Андреевна (уклоняется от него) . Тебе, кажется, и до меня нет никакого дела, потому что ты не хочешь войти в мое положение. Бог с тобой!

Мерич.Ты сердишься… И это любовь!

Марья Андреевна.А это любовь, что ты меня слушать не хочешь? (Плачет.)

Мерич.Вот и слезы! Раненько! (Садится на стул.) Впрочем, я так и думал! Это уж обыкновенная история! Вот любовь-то ваша! Сначала признания, страстность, а потом – либо папенька, либо маменька, или там жених какой-нибудь. (Молчание.)

Марья Андреевна.Владимир! Ты сердишься?

Мерич.Нет, я уж привык к этому. И тебе не жаль меня, Мери? Я уж и так измучен жизнью, а ты мне не хочешь доставить ни одной минуты неотравленного удовольствия.

Марья Андреевна.Не сердись, Владимир… Помиримся. (Целует его.) Мало тебе этого?

Мерич.Очень мало.

Марья Андреевна целует его еще несколько раз.

Смелей, Мери, смелей! Вот теперь я вижу, что ты умная девушка. Ах, Мери, я вспомнил одну женщину: вот это была любовь!

Марья Андреевна.Зачем же ты мне это говоришь? Ты думаешь, мне это приятно слышать?

Мерич.Что ж это? Ревность! Ты разве ревнива? Я очень люблю дразнить ревнивых женщин.

Марья Андреевна.Нет, это не ревность, а мне обидно, что ты говоришь о других женщинах в то время, когда я к тебе ласкаюсь. Ты и про меня также станешь рассказывать…

Мерич.За кого же ты меня принимаешь! Нет, Мери, мне уж некого больше любить. Поцелуй меня, Мери!

Марья Андреевна.Довольно, Владимир, довольно. Лучше поговорим о чем-нибудь.

Мерич (садится рядом с ней и обнимает ее) . О чем говорить, о чем говорить?

Марья Андреевна (проворно взглядывает в окно) . Ах! Маменька!…

Мерич (вставая со стула) . В самом деле?

Марья Андреевна (смеется) . Нет, я нарочно, только чтобы ты сел подальше. В самом деле, Владимир, сядь подальше да поговорим. Мне так хочется поговорить с тобой.

Мерич (рассеянно) . В следующий раз я тебе принесу свой дневник, мы его почитаем вместе, а теперь, знаешь ли что? Пойдем в сад.

Марья Андреевна.Как можно! Того и гляди, маменька придет.

Мерич.А скоро она придет?

Марья Андреевна.Я думаю, скоро.

Мерич.Так прощай.

Марья Андреевна.Тебе уж скучно стало, не правда ли? Тебе скучно? Какой ты, Владимир! Кабы ты знал, с каким нетерпением я ждала тебя! Какое мне наслаждение тебя видеть! А ты десяти минут не хочешь посидеть со мной.

Мерич.Я боюсь, что Анна Петровна меня здесь застанет; тебе же будут неприятности.

Марья Андреевна.Ну что ж, она побранит меня, да и все тут.

Мерич.Ведь и мне тоже достанется. А впрочем, у меня есть дело необходимое: я, пожалуй, минут десять побуду, а больше нельзя. (Садится подле нее.) Я готов всю жизнь сидеть с тобой и любоваться на тебя.

Марья Андреевна.Ты, кажется, опять близко ко мне.

Мерич.Какие вы все странные: уйди от вас – вы сердитесь; очень близко к вам – вам тоже неприятно. Выбирай из двух: или уйти, или сидеть подле тебя.

Марья Андреевна.Останься, только с уговором: посиди подольше.

Мерич.Изволь, изволь. (Обнимает ее. Сидят несколько времени молча) . Погоди, мой друг Мери, придет время, когда я назову тебя своей торжественно, публично. Ты пойдешь за меня?

Марья Андреевна.Зачем же ты спрашиваешь?

Мерич.А может быть, тебя не отдадут за меня?

Марья Андреевна.Вот вздор какой!

Мерич.Впрочем, мне надобно устроить кой-какие дела свои – и тогда, Мери, тогда… мы с тобой заживем славно.

Марья Андреевна.Да только сбудется ли это?

Мерич.Сбудется, Мери, сбудется. Я не посмотрю ни на какие обстоятельства… Не отдадут тебя – я увезу.

Марья Андреевна.Маменька идет!

Мерич.Куда ж мне теперь деться! Ведь я ей навстречу попадусь. Мне бы этого не хотелось.

Марья Андреевна.Ступай через сад.

Мерич.Прощай. (Целует ее.)

Марья Андреевна.Прощай! Когда же?

Мерич.Скоро, скоро.

Марья Андреевна.Приходи поскорей!

Мерич уходит.

Марья Андреевна (одна, садится за работу) . Боже мой, как я счастлива! Я не могу опомниться!… Теперь для меня не страшна жизнь. Что б ни делалось вокруг меня – у меня есть надежда, (видит задумавшись.)

Входят Добротворский и Анна Петровна, Дарья снимает с нее салоп и уходит.

Марья Андреевна, Добротворский и Анна Петровна.

Анна Петровна (садится) . Что же нам теперь делать-то, Платон Маркыч?

Добротворский.Что делать-то, сударыня – божья воля! В отчаяние только приходить не надо.

Анна Петровна.Куда я теперь денусь с дочерью-то? Посудите, Платон Маркыч! Что я знаю, что я умею? Уж и до этого-то горя я не знала, что делать, а теперь вовсе дура сделалась. Посоветуйте.

Марья Андреевна.Что такое, маменька, сделалось?

Анна Петровна.А то, что вот мы с тобой нищие теперь. Дело-то наше проиграно, дом-то отнимут, да еще взыскание положено.

Марья Андреевна.Ах, какое несчастье!

Анна Петровна.Что делать-то, Платон Маркыч? Посоветуйте.

Добротворский.Что я вам могу, сударыня, посоветовать? Ничего не могу. Вот хоть теперича прикажите меня казнить – ничего не выдумаю, бостарелся, поглупел. Делец был, Анна Петровна!… Что ж делать-то?… Вот уж и оглох совсем…