Александр Островский - Бедная невеста

Беневоленский отворачивается в сторону.

Что ж, ты меня не узнал, что ли?

Беневоленский.Ах, это ты, Дуня! Зачем же ты…

Дуня.Невесту твою посмотреть.

Беневоленский.Да как же это! Ведь я не велел было…

Дуня.Что это не велел? Ты меня пускать не велел! Ах, бессовестный ты человек! Бесстыжие твои глаза!…

Беневоленский.Нет, я ничего… Я так! Что ж, Дуня, посмотри поди. Там вон невеста, там приданое…

Дуня.То-то, посмотри! Не глядели б мои глаза-то, кажется, на тебя. Вот, Паша, смотреть посылает, видишь, какой добрый! Сам все покажет. Что ж, матушка, ведь не чужой. Ах ты, соколик!

Беневоленский.Ты, Дуня, поосторожней – увидит кто-нибудь, нехорошо! (Становится в позицию.)

Дуня.А хочешь, сейчас дебош сделаю?

Беневоленский.Дура, дура! Что ты, что ты!

Дуня.Не бойся, не бойся! Что ты испугался? Я не в тебя.

Беневоленский.Нет, Дуня, полно, в самом деле. Коли тебе что нужно, ты лучше ко мне на дом приди.

Дуня.Не пойду я к тебе, не беспокойся.

Беневоленский.А здесь, Дуня, тебе что ж делать? Посмотри невесту и ступай.

Дуня.Уж я видела! Хороша ведь, Паша, уж можно сказать, что хороша. (К Беневоленскому.) Только сумеешь ли ты с этакой женой жить? Ты смотри, не загуби чужого веку даром. Грех тебе будет. Остепенись, да живи хорошенько. Это ведь не со мной: жили, жили, да и был таков. (Утирает глаза.)

Паша.А ты говорила, что тебе его не жаль.

Дуня.Ведь я его любила когда-то. Что ж, надо же когда-нибудь расставаться: не век так жить. Еще хорошо, что женится; авось, будет жить порядочно. А все-таки, Паша, ты то возьми, лет пять жили… ведь жалко. Конечно, немного я от него доброго видела… больше слез… одного сраму что перенесла. Так, ни за что прошла молодость, и помянуть нечем.

Паша.Что делать, Дуня.

Дуня.А ведь бывало, и ему рада-радешенька, как приедет. Смотри ж, живи хорошенько!

Беневоленский.Ну, уж конечно.

Дуня.То-то же. Эта ведь тебе навек, не то что я. Ну, прощай, не поминай лихом, добром нечем. Что это я, как дура, расплакалась, в самом деле! О! махнем рукой, Паша, завьем горе веревочкой!

Беневоленский.Прощай, Дуня!

Дуня.Адье, мусье! Пойдем, Паша.

Уходят.

Беневоленский.Сумасшедшая женщина! Еще хорошо, что так обошлось. Однако я было перетрухнул.

Входит официант.

Дай-ка мне, братец, рюмочку хересу. Фу! Как гора с плеч.

Официант подает.

Благодарю, любезный. (Уходит.)

Появляются на сцене разные лица.

Две женщины.

Первая.Вот, говорят: не завидуй! Как тут не завидовать! Одна дочь, и той какого молодца поддели, а у меня вот три, да нейдут с рук. Что ты хочешь, делай! А ведь, чай, малого-то опутали как-нибудь, а то где б ему жениться, ведь за ней ничего нет.

Вторая.Ну, уж, матушка, нашла кому позавидовать!

Первая.А что?

Вторая.Да, говорят, такой сокол, что беда!

Две старухи.

Первая старуха.Сундуки-то кованые, да, должно быть, пустые.

Вторая старуха.Ан нет, полные.

Первая старуха.Где уж полные! У них всего и добра-то кругом пальца обвести.

Вторая старуха.Ты в чужие сундуки-то лазила, что ль?

Первая старуха.Я не лазию; может, кто другой лазит.

Вторая старуха.Тебе только пересуживать, а самое-то с чем отдавали?

Первая старух а.Да уж почище тебя!

Вторая старуха.А кто по чужим дворам дрова ворует?

Первая старуха.Врешь, я не ворую.

Вторая старуха.Ан, воруешь.

Первая старуха.Ах, ты…

Скрываются в толпе. Из двери, направо, выходят Анна Петровна, Добротворский и Дарья.

Анна Петровна, Добротворский и Дарья.

Анна Петровна.Ох, захлопоталась я нынче совсем, моченьки моей нет. Отдохнуть присесть. (Садится на диван.)

Добротворский.Что ж, свои ведь, сударыня, хлопоты. Своя ноша не тянет, говорит пословица. Благо все устроили.

Анна Петровна.Уж как я рада-то, Платон Маркыч, вы себе и представить не можете. Пора уж и мне знать покой. Женщина я слабая, сырая, во всем должна была себе отказывать. А я ведь как при покойнике-то жила, вы знаете, всем была избалована.

Добротворский.В холе жили и в неженье, Анна Петровна.

Анна Петровна.И я вам скажу, Платон Маркыч, как я свадьбы всегда любила. Меня хлебом не корми, только где бы нибудь на свадьбе пировать. Вот теперь бог привел дочку выдавать. Уж не чаяла, как и дождаться-то такой радости. Во сне сколько раз снилось. То приснится мне, что пляшу я, вот так и пляшу, так и пляшу. Ведь я смолоду-то плясывала. А то вижу я раз, будто пьяна, вот! так-таки совсем пьяна, и побранилась я с вами на чем свет-стоит.

Добротворский.К радости, сударыня.

Анна Петровна.Ну да, слава богу, все теперь устроилось.

Добротворский.Слава богу, слава богу.

Анна Петровна.Дай-ка нам, Даша, винца какого-нибудь. Мы с Платоном Маркычем выпьем на радости. Дарья подает на подносе бутылку и рюмки и ставит на стол.

Добротворский (пьет) . Честь имею поздравить, Анна Петровна. Дай бог внучат и правнучат дождаться.

Анна Петровна.Покорно благодарю, Платон Маркыч. Вам, батюшка, мы всем этим обязаны.

Входит Марья Андреевна.

Те же и Марья Андреевна.

Марья Андреевна.Вы здесь, маменька? Я вас ищу. (Подходит к матери.)

Анна Петровна.Что тебе, душенька, что тебе?

Марья Андреевна.Так, маменька, что-то мне очень скучно стало. (Садится на диван и припадает к матери головой.)

Добротворский (берет бокал) . Что делать-то, барышня, надобно привыкать! За ваше здоровье. Будете богаты, тогда и нас не забудьте. Хе, хе, хе! Пожалуйте ручку, барышня. (Целует.)

Анна Петровна (пьет) . Ну, дочка, будь счастлива, не поминай лихом мать-старуху. Поживешь, сама узнаешь, что такое дети-то. (Целует.) Нравится ли он тебе? Признаться сказать, скоренько дело-то сделали; кто его знает, в него не влезешь.

Марья Андреевна (в слезах) . Ничего, маменька, Он мне нравится. Вы не глядите, что я плачу; это так, от волнения. Мне кажется, что я буду счастлива…

Голос из толпы.Другой, матушка, нравный, любит, чтоб ему угождали. Домой-то, известное дело, больше пьяные приезжают, так любят, чтоб сама ухаживала, людей к себе не подпускают.

Марья Андреевна.А если и не буду счастлива, так уж не вы виноваты; вы сделали для меня все, что могли, что умели. Благодарю вас, маменька, и вас, Платон Маркыч.