Александр Островский - Сердце не камень

Каркунов.Дома, кум, вон в шкапу.

Xалымов.Ты живешь в захолустье, кругом пустыри; налетят молодцы, так увезут у тебя деньги-то и с твоим дорогим шкапом вместе.

Каркунов.Не боюсь, кум, нет. Нынче, кум, люди-то умны, говорят, стали; так и я с людьми поумнел. Вот видишь две пуговки! (Показывает две пуговки подле шкафа) . Электрический звонок! А? Умственная штука, кум, умственная штука! Одну пуговку нажму – все молодцы и дворники тут, а другую – сто человек фабричных через две минуты здесь будут.

Халымов.Ну, кум, задал ты мне задачу!

Каркунов.Сделай милость! Будь друг! Трепещу, трепещу, что грехов-то, что грехов-то, что всякого окаянства!

Xалымов.Как же ты жену-то обидишь, за что?

Каркунов.Да, да… жена у меня душа ангельская, голубица чистая. Как подумаю, кум, про нее, так слезы у меня. Вот видишь, слезы. Заморил я ее, всю жизнь загубил… Да что же… Мое ведь… кому хочу, тому и даю. Душа-то дороже жены. Вот еще приказчик… Я у приятеля сыночка взял, обещал в люди вывести, наградить… а не вывел. И жалованье-то платил малое, все посулами проводил… И об нем тоже, видишь, плачу. Только у меня дорогого-то, что жена да приказчик; а душа все-таки дороже… Можно ему что-нибудь из платья… шубу старую… Так и напиши!

Халымов.Напишу, что с тобой делать! Только будет ли польза душе-то ?

Каркунов.Будет, будет; с умными людьми советовался, с благочестивыми… И больше все, чтобы по мелочам, в раздачу нищей братии, по гривне сто тысяч, по пятаку триста.

Халымов.Это хорошо, это по крайности целиком в казну поступит; казне деньги нужны.

Каркунов.Как, кум, в казну?

Халымов.Чрез акцизное управление. Питейные заведения заторгуют хорошо.

Каркунов.Ну, что ж, пущай! Все-таки каждый перед стаканом-то помянет добрым словом.

Халымов.Перед первым помянет, а на другой не хватит денег, так тебя ж и обругает.

Каркунов.Ничего, нужды нет; хоть раз перекрестится да вздохнет на образ, все-таки душе-то легче. (Растворяет двери.) Вера Филипповна, Костя!… А! И ты, Ераст, здесь! Войдите, войдите!

Входят Вера Филипповна, Константин, Ераст.

Каркунов, Халымов, Вера Филипповна, Константин и Ераст.

Каркунов.Ну, супруга любезная, ну, племянничек дорогой, и ты, Ераст! молитесь богу, молитесь богу! Всех, всех наградил, всю жизнь поминать будете.

Вера Филипповна.Благодарю покорно, Потап Потапыч! Не надо мне ничего; а коли ваша такая любовь ко мне, так за любовь вашу я должна вас поминать всегда и всегда за вас богу молить.

Ераст.Покорно благодарю, Потап Потапыч, что труды мои цените, даже сверх заслуг.

Константин.Извините, дяденька, мне благодарить не за что. Конечно, на все ваша воля, а коли рассудить правильно, так и без того все мое.

Каркунов.А коли твое, так твое и будет; никого не обижу, никого.

Вера Филипповна.Сюда чай прикажете или к нам пожалуете?

Каркунов.Пойдем, кум, к бабам, пойдем балагурить, зубы точить.

Уходят Каркунов и Халымов.

Вера Филипповна.Пожалуйте! Константин Лукич, Ераст… приходите!

Константин.Увольте, тетенька, мы не желаем.

Вера Филипповна уходит.

Константин и Ераст.

Константин.Ну, Ераст, дело – табак.

Ераст.О чем твой разговор и как его понимать?

Константин.Нам с тобой зубы на полку.

Ераст.Почему так полагаешь?

Константин.Все тетке – шабаш!

Ераст.Что ж, послужим и ей.

Константин.Не придется.

Ераст.Отчего ж не служить, мы не хуже людей?

Константин.Ты думаешь, она при миллионах-то с фабриками да с торговлей путаться будет? Как же, очень ей нужно! Оборотит все в деньги да замуж за благородного.

Ераст.Пожалуй; мудреного нет.

Константин.А мы с тобой на бобах останемся.

Ераст.Так неужто ж вся моя служба задаром пропадет?

Константин.А ты благодарности ждешь?… От дяди-то? Жди, жди! Он не нынче, так завтра тебя по шапке скомандует.

Ераст.За что про что?

Константин.Здорово живешь. К расчету ближе. Ты, по своим трудам, стоишь много, а ему жаль тебе прибавить; ну, известное дело, придерется к чему, расшумится, да и прогонит. У них, у хозяев, одна политика-то.

Ераст.Однако призадумаешься. Надо место искать.

Константин.Погоди! Ты вспомни, чему я тебя учил.

Ераст.Насчет чего?

Константин.Насчет амуров.

Ераст.Эх! Будет тебе глупости-то!

Константин.Одно твое спасенье.

Ераст.Не такая женщина; приступу нет.

Константин.Ну, плох же ты, брат!

Ераст.Кто плох? Я-то?… Кабы ты знал, так не говорил бы, что я плох. Я свое дело знаю, да ничего не поделаешь. Первым долгом, надо женщину хвалить в глаза; таким манером какую хочешь донять можно. Нынче скажи – красавица, завтра – красавица, она уши-то и распустит, и напевай ей турусы на колесах! А уж коли стала слушать, так заговорить недолго.

Константин.Так бы ты и действовал.

Ераст.Я и действовал, да она меня только одним взглядом так ошибла, ровно обухом, насилу на ногах устоял. Нет, я теперь на другой манер.

Константин.Какая статья?

Ераст.Она у нас сердобольная, чувствительная, так я на жалость ее маню, казанским сиротой прикидываюсь.

Константин.Действует?

Ераст.Кажется, подействовало; уж полдюжины голландских рубашек получил вчера. От кого ж как не от нее! Ока все так-то, втайне благодетельствует.

Константин.Ну, и действуй в этом направлении. Затягивай ее мало-помалу; потом свиданье где-нибудь назначь либо к себе замани.

Ераст.Ну, хотя бы и так, да тебе-то какая польза от всего этого?

Константин.Ах, простота! Я подстерегу вас, да и укажу дяде: вот, мол, посмотри, кому ты миллионы-то оставляешь!

Ераст.Однако ловко! Да что ты дурака, что ль, нашел?

Константин.Погоди! что болтаешь зря, не разобравши дела! Ты слушай да понимай! Тебя все равно дня через два-три дядя прогонит, уж он говорил, так что тебе жалеть-то себя! Так, ни с чем уйдешь; а коли мне, через твою услугу, дядино состояние достанется, так я тебя озолочу.

Ераст.Рассказывай! Тебе поверишь, так трех дней не проживешь!

Константин.Это точно, это ты правду говоришь. И не верь мне на слово никогда, я обману. Какое я состояние-то ухнул – отобрали все. А отчего? Оттого, что людям верил. Нет, уж теперь шабаш; и я людям не верю, и мне не верь. Ты на совесть мою, пожалуйста, не располагайся; была когда-то, а теперь ее нет. Это я тебе прямо говорю. Бери документ! Хочешь две-три тысячи, ну, хочешь пять?