Александр Островский - Сердце не камень

Константин Каркунов.

Ераст.

Иннокентий, странник, сильный мужчина сурового вида. В длинном парусинном пальто и страннической шапке .

Бульвар под монастырской стеной; несколько скамеек; в глубине по обрыву деревянная загородка, за ней вдали видна часть Москвы.

Иннокентий, один сидит на скамейке.

Иннокентий.Эка обуза!… Эка обуза мне тело мое!., алчное, жадное, ненасытимое! Экую утробу богатому человеку – и то будет в тягость удоволить; а мне, пролетарию… несть конца мучениям… Непрестанные муки голода и жажды… непрестанные обуревания страстей! Был рубль сегодня – и нет его; а жажда и голод всё те же. Хоть бы ослепнуть! Несытым оком видишь трактиры, видишь пивные заведения, видишь лепообразных жен… Как зверь бы ринулся на все сие и пожрал; но не пожрешь. Прежде чем пасть твоя разинется, связан будешь и заключен в узилище. Был рубль… Лучше бы его не было… Рубль издержал, но удовлетворения нет, а только сугубая жажда. Всуе искать человека, который, как я, мог бы завидовать волку. Волк живет хищением, грабежом, убийством… а я ему завидую; ибо он даровую находит пишу.

Входит Вера Филипповна.

Иннокентий и Вера Филипповна.

Иннокентий.Государыня милостивая, соблаговолите странному человеку!

Вера Филипповна (подавая деньги) . Примите!

Иннокентий.Мало.

Вера Филипповна.Не взыщите.

Иннокентий.Другому это довольно, а мне мало.

Вера Филипповна.Ты человек в силах, работать бы тебе…

Иннокентий.Не могу.

Вера Филипповна.Нездоров, что ли?

Иннокентий.Нет.

Вера Филипповна.Так почему же?

Иннокентий.Я празднолюбец.

Вера Филипповна.Таким не помогают.

Иннокентий.Напрасно.

Вера Филипповна.Работай и молись, так не будешь нуждаться.

Иннокентий.Не наставлений, государыня милостивая, а денег желаю я получить от тебя.

Вера Филипповна.Так не просят.

Иннокентий (оглядываясь) . Я не прошу, я приказываю.

Вера Филипповна.Бог с тобой, миленький! Прими еще и будь доволен. За всякую малость надо бога благодарить. Не греши и меня не вводи в грех; я молиться иду.

Иннокентий.Вон у тебя, раба божья, сколько серебряных денег-то!

Вера Филипповна.Не завидуй, грешно!

Иннокентий.Отдай-ка ты мне их!

Вера Филипповна.Мне, миленький, не жаль, да не мои деныи-то, отдать-то нельзя: они бедным приготовлены.

Иннокентий.А если я их отниму у тебя?

Вера Филипповна.Отнимай, коли бога не боишься, а сама не отдам; это деньги чужие.

Иннокентий.Отнять-то я отниму, да вот беда: сила у меня большая и рука тяжела, как бы не повредить тебя, руки не оторвать прочь.

Вера Филипповна.Ты, миленький, глядел когда на небо-то, лоб-то крестишь себе или нет?

Иннокентий.Ну, уж будет разговаривать-то!

Вера Филипповна.Взгляни, миленький, взгляни на небо-то!

Иннокентий.Либо у тебя разум младенческий, либо ты уж очень в вере крепка. что ты мне рацеи-то читаешь! Я сам умнее тебя. Молчи, говорят тебе, замкни уста свои; а то я такую печать наложу на них!… Давай кошелек!

Вдали показываются Константин и Ераст.

Вера Филипповна.А вот мне бог и помощь посылает.

Иннокентий (тихо) . Ну, счастлива ты! Проходи! я пошутил с тобой! (Громко.) Благодарствую, государыня милостивая. (Садится.)

Вера Филипповна уходит. Входят Константин и Ераст.

Иннокентий, Константин и Ераст.

Константин (Ерасту) . Этот, что ли?

Ераст.Он самый.

Константин.Мужчина занятный.

Иннокентий.Господа милостивые, соблаговолите странному человеку на пропитание!

Константин.Я на пропитание не даю; коли пропить сейчас, так изволь, подам.

Иннокентий.Давай! Пропью!

Константин.Так ты вот какой странник-то!

Иннокентий.Не осуждай! Коли хочешь подать, так подай; не хочешь, так проходи! Мне не до разговоров.

Константин.Что так? Иль горд очень?

Иннокентий.Не горд, а голоден.

Константин.Накормим.

Иннокентий.Накормишь, тогда и будем с тобой разговаривать.

Константин.Да об чем с тобой разговаривать-то; что ты знаешь?

Иннокентий.Знаю больше тебя; я человек ученый и умный, а ты, как вижу, профан, простец

Константин.А коли ты ученый, отчего ж бедствуешь?

Иннокентий.Я человек, обуреваемый страстями и весьма порочный.

Константин, Намтакихинадо.А выпить ты много можешь?

Иннокентий.И пью, и ем много и жадно.

Константин.Да как много-то?

Иннокентий.Не мерял; только очень много, не-изглаголанно много, поверить невозможно – вот сколько!

Константин.Да, может, хвастаешь?

Иннокентий (отворачивается в сторону) . Лучше отойди!… Проходи мимо!

Константин.Что «проходи»! Ты человек нужный. Надо тебя испробовать: словами-то все можно сказать.

Иннокентий.Испробуй!

Константин.А начнешь пробовать, так, пожалуй, и я больше выпью. С нами такие-то оказии бывали.

Иннокентий.Не выпьешь.

Константин.Да почем ты знаешь? Как ты можешь так… вдруг?… Ты слыхал романс: «Никто души моей не знает»?

Иннокентий.Не выпьешь.

Константин.Еще это дело впереди.

Иннокентий.Невозможно. Ты не только что не выпьешь, ты руками не подымешь того, что я могу выпить.

Константин.Коли правда, мне же лучше; я на тебе большие капиталы наживу. (Ерасту.) Ну, я теперь его понял, мы с ним и едем. что у вас с теткой будет, извести!

Ераст уходит.

Константин и Иннокентий.

Константин.Ты слышал, что я тебе сказал?

Иннокентий.Нет, я слышу только требования и вопли желудка моего.

Константин.Ну, так я тебе повторю: «Я тебя понял».

Иннокентий.Говори, милостивец, ясней!

Константин.Ты человек голодный; чем ты живешь?

Иннокентий. Подаянием от доброхотных дателей.

Константин.А когда подаяния не хватает по размеру твоего аппетита, тогда что?

Иннокентий.Надо бы умирать с голоду, но я не умираю.

Константин.На пятерню берешь?

Иннокентий.Ты что за духовник?

Константин.Ничего, признавайся, свидетелей нет.