Жан-Поль Сартр - Только правда (Некрасов)

Вероника. После первой же статьи они пришлют полицию в редакцию. Если мы откажемся тебя выдать, они объявят, что все это выдумка.

Жорж. Ты думаешь, они посмеют меня арестовать? Я слишком много знаю. В конце концов... если они будут настаивать, дай им мой адрес. Вы мне надоели с вашими мучениками. Я сам могу быть мучеником. Ну что, ты согласна?

Вероника. Согласна.

Жорж (смеется). А все-таки твоя прогрессистская газетёнка напечатает сочинение профессионального мошенника. Смешно: диктовал папаше, буду диктовать дочке. Скажи, куда мне идти. И позвони, чтобы меня впустили.

Вероника (надевает шляпу). Я пойду с тобой. Так будет лучше.

Те же, Бодуэн и Шапюи, они влезают в окно.

Шапюи. Здравствуй, Некрасов!

Бодуэн. Тебя ищет инспектор Гобле.

Шапюи. Не бойся, мы тебя не выдадим.

Вероника. Все пропало!

Жорж. Как знать? Мой гений со мной. Может быть, моя звезда не закатилась.

Бодуэн. Идем, Некрасов! Здесь тебе грозит опасность.

Шапюи. Эта девка знается с коммунистами.

Бодуэн. Может быть, ей поручили тебя убить.

Жорж: Я — Жорж де Валера, мошенник. Я требую, чтобы меня передали в руки инспектора Гобле.

Шапюи (Веронике). Бедный Некрасов!

Бодуэн (Веронике). Твои русские друзья посадили в тюрьму его жену и детей.

Шапюи. Скорбь свела его с ума.

Бодуэн открывает дверь, входят два санитара.

Те же и санитары.

Бодуэн (санитарам). Вот он. С ним надо обращаться осторожно.

Шапюи. Некрасов, тебе необходим отдых.

Бодуэн. Тебя отвезут в лучший санаторий.

Жорж (Веронике). Слыхала, что они придумали? Это еще почище загородной дачи.

Бодуэн (санитарам). Возьмите его!

Санитары подходят к Жоржу. В открытую дверь входит Гобле.

Те же и Гобле.

Гобле. Господа, вы, конечно, не видали мужчину, рост — один метр семьдесят восемь...

Жорж (громко). Сюда, Гобле! Я — Жорж де Валера!

Гобле. Жорж де Валера!

Жорж. Да, Жорж де Валера. Сто два мошенничества. Бери меня! Скорей! Ты станешь начальником полиции. Ты станешь великим человеком.

Гобле (завороженный, подходит). Жорж де Валера!

Бодуэн (преграждает ему дорогу). Коллега, это недоразумение. Перед вами Некрасов.

Гобле (обходит Бодуэна, бросается на Жоржа и хватает его за руку). Я ищу его несколько лет!

Шапюи (тащит Жоржа за другую руку к себе). Тебе говорят, что это сумасшедший! Он вообразил, что он Жорж де Валера.

Гобле (тянет Жоржа к себе). Оставь его! Он мой! Это моя добыча! Это вся моя жизнь!

Шапюи (тащит Жоржа к себе). Нет, он наш! Не смей его трогать! Это Некрасов!

Гобле. Ни за что не отдам! Конечно, я заурядный человек. Я всегда говорил, что мне его не поймать. Но он сам пришел ко мне. Теперь я его не отдам.

Бодуэн. Не забывай, кто ты!

Гобле. Не отдам! Мне его послала судьба!

Шапюи. Ты поднимаешь руку на политическую полицию?

Гобле. Не суйтесь не в свое дело, дармоеды!

Жорж. Смелее, Гобле! Я с тобой! Я твой!

Гобле (обнимает Жоржа). Жорж де Валера!..

Бодуэн. Ты способен разбираться в карманниках...

Шапюи. ...в мелких жуликах.

Бодуэн. Но ты действительно понимаешь, что такое политическая полиция?

Шапюи. Неприкосновенность Франции...

Бодуэн. Великие республики...

Гобле. Я заурядный человек. Но я нашел Жоржа де Валера.

Бодуэн (Веронике). Он его действительно принимает за Жоржа де Валера.

Шапюи (Веронике). Бедняга! Он тоже лишился рассудка.

Бодуэн. Мне его жалко. Такое потрясение!

Шапюи (санитарам). Заберите его тоже!

Санитары бросаются на Гобле.

Вероника. Помогите!

Шапюи зажимает ей рот рукой. Гобле в исступлении валит с ног обоих санитаров. Кидается на Бодуэна. Шапюи, оставив Веронику, бросается Бодуэну на помощь. Жорж и Вероника обмениваются взглядами и прыгают в окно. Гобле, сбив с ног Бодуэна и Шапюи, падает, тотчас приходит в себя, оглядывается.

Гобле. Я ведь говорил, что мне его не поймать.

Занавес

Кабинет Палотена. Рассвет. Свет серый. Лампы зажжены.

Нерсья, Шариве, Бeржepа, Лерминье, Жюль. Нерсья в карнавальном бумажном колпаке; Бержера дудит в дудочку. Шариве и Лерминье сидят в оцепенении, осыпанные конфетти и обрывками серпантина. Жюль шагает по комнате. У всех усталый и мрачный вид. В петлице у каждого значок «Будущих жертв»: бант с большими золотыми буквами «Б. Ж.». На сцене постепенно становится все светлее; солнце полностью зальет кабинет после ухода Жюля.

Шариве. Болит голова.

Бeржeра. У меня тоже.

Лерминье. И еще как!

Нерсья (сухо). И у меня. Ну, что дальше?

Шариве. Я пойду спать.

Нерсья. Нет, Шариве, вы никуда не уйдете. Мы должны дождаться Некрасова.

Шариве. Будьте спокойны, мы его не дождемся.

Нерсья. Мне обещали доставить его сюда до рассвета.

Шариве. До рассвета? (Показывает на окно.) Пожалуйста, уже светает. (подходит к окну.) Какая уродина!

Нерсья. Кто?

Шариве. Заря. Я ее не видел двадцать пять лет. Она ужасно постарела.

Нерсья. Дорогие друзья...

Бержера дудит в свою дудочку.

Я вас умоляю: перестаньте дудеть в вашу дудочку!

Бержера. Это свирель.

Нерсья. Пусть свирель. Но я вас попрошу ее бросить.

Бержера. Бросить свирель? Я ее брошу, если вы бросите ваш колпак.

Нерсья (изумленно). Что? Вы, кажется, перехватили... (Подносит руку к голове и обнаруживает колпак.) Фу!.. (С отвращением бросает колпак на пол.) Господа, я попрошу вас не забывать, что мы на заседании правления. Приведите себя в достойный вид.

Бержера кладет дудочку на стол. Остальные стряхивают конфетти с одежды.

Жюль — он все время шагал, занятый своими мыслями, — подходит к шкафу, достает бутылку и стакан, хочет налить.

Нерсья. Хватит! Я думал, что вы никогда не пьете.

Жюль. Я пью, чтобы не думать.

Нерсья. Не думать? О чем?

Жюль. В моих руках самая сенсационная информация всей моей жизни, и я не могу ее опубликовать. «Некрасов — это Жорж де Валера». Два великих человека в одном. Вы понимаете, что это такое? Атомная бомба журналистики.

Нерсья. Вы удивительно легкомысленны.

Жюль. Не такой уж грех помечтать. На один день я хотел бы быть журналистом левой газеты. Только на один день. Вы понимаете, какой заголовок? (Останавливается, охваченный восторгом.) Через всю первую страницу, через вторую, захватывает третью... Атомный заголовок!

Нерсья. Я понимаю, о чем вы говорите. Некрасов — это Некрасов. Он скрылся час тому назад только потому, что боялся покушения коммунистов. (Глядя Жюлю прямо в глаза.) Вот это правда. Вся правда. Только правда!