Уильям Шекспир - Генрих VIII

Канцлер

Пускай войдет.

Привратник

Теперь; милорд, входите.

Входит Кранмер и подходит к столу.

Канцлер

Мне очень жаль, милорд архиепископ,

Здесь заседать и видеть ваше кресло

Сейчас пустым. Но все мы просто люди,

Как слаб наш дух, как бренна наша плоть!

Святых, пожалуй, нынче редко встретишь.

Служить должны вы были нам примером,

Но вы по слабости и неразумью

Проступков совершили очень много

Пред королем и перед всей страной.

Вы сами, да и ваши капелланы

По всей стране сейчас распространили

Так нам сказали — новые воззренья,

Опасную и пагубную ересь.

И этот вред должны исправить мы!

Гардинер

Исправить, и немедленно притом.

Ведь, укрощая диких лошадей,

Чтоб их смирить, мы их не водим шагом,

А вздергиваем морду удилами

И шпорим их, пока не покорятся.

И если мы дадим из добродушья

И глупой жалости к каким-то лицам

Свирепствовать опаснейшей заразе,

Тогда к чему лекарство? Что тогда?

Начнется смута, бунт… Над государством

Нависнет беспрестанная угроза.

Недавно нам немецкие соседи

Напомнили об этом очень ясно.

Об этом память все еще свежа.

Кранмер

Милорды, я пытался до сих пор

И в жизни и в трудах следить за тем,

Как властью облеченное лицо,

Чтобы к добру вело мое ученье.

На свете нет, пожалуй, никого

(Я с чистой совестью скажу вам это),

Кто пагубных зачинщиков крамолы

И люто ненавидел бы и с ними

Так враждовал, как это делал я,

Как в помыслах, так и по долгу службы.

Дай бог, чтоб никого король не встретил,

Кто менее бы предан был ему!

Завистники и хитрые злодеи

Дерзают ведь достойнейших кусать,

Я вас прошу, милорды, в ходе дела,

Кто б ни был ныне обвинитель мой,

Пусть в очной ставке пред судом предстанет:

И пусть меня открыто обвинит.

Сеффолк

О нет, милорд, нет, это невозможно!

Вы член совета, и пока никто

Вас обвинять поэтому не смеет.

Гардинер

Милорд, у нас сегодня много дел,

Мы будем кратки. Воля короля

(А мы согласны с нею), чтобы вас

Для лучшего ведения процесса

Перевели на это время в Тауэр.

И вас тогда, как частное лицо,

Любой смелее будет обвинять.

Услышите такие нареканья,

О коих вы и не предполагали.

Кранмер

Милорд Уинчестерский, благодарю вас.

Всегда вы были мне хорошим другом.

Вы будете судьею и присяжным,

Вы очень милосердны. Ваша цель

Моя погибель. Но любовь и кротость

Духовному лицу гораздо больше

Приличествует, нежели тщеславье.

Овец заблудших кротко наставляйте,

А не гоните прочь. Я оправдаюсь,

Как долго бы меня вы ни терзали.

Я так же мало в этом сомневаюсь,

Как вы стыдитесь каждый день грешить.

Сказать я мог бы больше, но молчу,

Я ваши полномочья уважаю.

Гардинер

Милорд, милорд, вы просто еретик!

В том нет сомненья. Ваш наружный блеск

Скрывает под собой слова пустые

И слабость духа — это видно всем.

Кромвель

Милорд Уинчестерский, вы слишком резки!

Людей достойных, хоть виновных в чем-то,

За прошлое должны вы уважать.

Ведь павших оскорблять — бесчеловечно!

Гардинер

Лорд-секретарь, любезнейший, спасибо!

Из всех присутствующих здесь не вам бы

Мне это говорить.

Кромвель

А почему?

Гардинер

Не знаю разве я, что эту ересь

Вы поощряли? Сами вы грешны.

Кромвель

Кто, я?

Гардинер

Ну да, и вы не без греха.

Кромвель

Будь вы хоть вполовину так же честны,

За вас молились бы, а не боялись.

Гардинер

Я эту дерзость вам еще припомню.

Кромвель

Припомните и собственную дерзость.

Канцлер

Ну, это слишком, постыдитесь, лорды.

Гардинер

Я кончил разговор.

Кромвель

Я тоже кончил.

Канцлер

Теперь о вас, милорд. Согласны все,

Что в Тауэр вам отправиться бы надо

И оставаться там, пока король

Своей дальнейшей воли не объявит.

Милорды, вы согласны с этим все?

Все

Да.

Кранмер

Неужели так немилосердно

Вы в Тауэр отправляете меня?

Гардинер

Чего еще от нас вы ожидали?

Ведь это глупо! Вы нам надоели!

Зовите стражу взять его.

Кранмер

Меня?

Ужель уйду отсюда, как предатель?

Входит стража.

Гардинер

Берите и ведите прямо в Тауэр!

Кранмер

Постойте, господа, сказать мне дайте!

Извольте-ка взглянуть сюда, милорды!

(Показывает перстень.)

Всей силой перстня этого я вырву

Свою судьбу из цепких лап злодеев

И королю вручу ее бесстрашно,

Судье и господину своему.

Камергер

Да, перстень королевский.

Серри

Без подделки.

Сеффолк

Клянусь, что это перстень настоящий.

Я говорил вам всем, когда впервые

Мы этот страшный камень покачнули,

Что он на нас обрушится.

Норфолк

Милорды,

Ужель вы думаете, что король

Хотя б его мизинец даст в обиду?.

Камергер

Теперь нам это совершенно ясно:

Он жизнь его гораздо больше ценит!

Тут дай нам бог лишь ноги унести.

Кромвель

Мой разум мне подсказывал, что вы,

Выдумывая разные наветы

Против него, внушающего зависть

Лишь дьяволу с его учениками,

Раздули опалившее вас пламя.

Теперь пеняйте сами на себя!

Входит король Генрих, окидывает их гневным взором и садится.

Гардинер

О государь, мы богу благодарны,

Нам давшего такого короля.

Он добр, и мудр, и полон благочестья,

Он церкви сын послушный, видя в ней

Несокрушимость своего величья.

И, чтя ее глубоко, ныне сам

Сюда пришел он, чтоб услышать тяжбу

Меж нею и хулителем ее!

Король Генрих

Вы славились всегда искусством лести,

Милорд Уинчестерский, но, знайте, я

Пришел сюда не похвалам внимать,

Не скроете вы ими вашей злобы.

Меня не проведете! Как левретка,

Виляя языком, вы льстите мне!

Что хочешь думай обо мне, я знаю

Ты жаждешь крови, человек жестокий!

(Кранмеру.)

Садитесь, милый. Посмотрю-ка я,

Кто здесь так смел, чтоб вас хоть пальцем тронуть.

Клянусь, пусть лучше он, как пес, издохнет,

Чем думает, что здесь вы не на месте.

Серри

Угодно ль вам…

Король Генрих

Нет, сударь, не угодно!

Я думал, что со смыслом и умом

В моем совете люди, — но их нет!

Прилично ли такого человека,

Такого доброго — каких меж вами мало,

Такого честного, заставить ждать

У двери, словно вшивого мальчишку!