Александр Грибоедов - Кто брат, кто сестра, или Обман за обманом

Рославлев-старший и курьер с одной стороны, Юлия с другой тормошат пана Чижевского.

Рославлев-старший

Антося и Лудвися

Смелей, смелей

Пан Чижевский

Рославлев-старший .

Пан Чижевский

Рославлев-старший

Антося и Лудвися

Рославлев-старший

Антося и Лудвися

Пан Чижевский

Антося и Лудвися

Юлия (вслух). Несносный упрямец! с ним не сговоришь; я уже моих людей разослал, чтобы как-нибудь на вольных убраться. Представьте, с самого утра он меня проводит. То лошадей вовсе нет, а когда сказывают ему, что есть точно, видели их в стойлах, отговоркам конца нет: одна будто бы охромела, другая крива, третья вовсе бессильна, при последнем издыхании, упряжки не в порядке, почтари в разброде! Между тем дочери его оглушают страстными плаксивыми песнями… Верьте мне, он с ними в заговоре. Нас здесь женить хотят.

Рославлев-старший(расхохотавшись) . Какая мысль! а что? может быть. – Тесть любезный, не быть бы тебе…

Антося и Лудвися, будто обиженные, подходят к нему и, приседая, поют.

Антося

(Уходит, приседая.)

Лудвися

(Также уходит.)

Пан Чижевский

(Уходит.)

Рославлев-старший

Рославлев и Юлия .

Юлия . Успокойтесь! мои люди всё сделают, всё достанут мне и вам. Я рад, что могу служить собрату в равном горе, и через полчаса мы покатимся каждый по своей дороге, а может быть, по одной и той же. – Вы куда?

Рославлев-старший . В Петербург.

Юлия . А я оттуда.

Рославлев-старший . Тамошний житель? Всегда или временно?

Юлия . Я там служу в гусарах.

Рославлев-старший . Ах, боже мой, так вы знаете Александра Рославлева, – он в них же служит?

Юлия . Товарищ, друг мой неразлучный, мы с ним живем в одной комнате.

Рославлев-старший . Он мой брат родной.

Юлия . Неужели? как счастливо! Следовательно, вы и мне родной, – дайте обнять себя. – А знаете, какую было он глупость сделал? мой друг, ваш братец чуть было не женился.

Рославлев-старший . Чуть было? стало, миновалась опасность?

Юлия . Совершенно. Он уже вовсе об этом не думает!

Рославлев-старший(в сторону). Мои письма подействовали. (Громко.) Как я рад встрече с вами, и даже прощаю почтовому смотрителю, что задержал меня. Эй! Кто-нибудь!

Антося и Лудвися . (Сестры входят.) Что вам надобно?

Рославлев-старший . Шампанского!

Антося . И! Какие прихоти! в нашем местечке этакого вина не водится. Венгерского, коли угодно?

Рославлев-старший . Чего-нибудь! Что душу располагает к веселью! Скорое!

Юлия . Туда, в цветничок.

(Сестры уходят.)

Рославлев-старший . Расскажите мне о брате, пожалуйста, всё, что знаете.

Юлия . Представьте себе – в его лета жениться.

Рославлев-старший . И на польке, это всего опаснее.

Юлия . Почему же! Я сам поляк.

Рославлев-старший . Нет! будьте справедливы, любовь к отечеству в сторону. Наши кокетки – ученицы перед здешними.

Юлия . Быть так, но братец ваш… ему совсем было голову вскружили, подговорили, заговорили, он уже готов был под венец, но я заклинал именем вашим, не зная вас, и моею дружбою… он образумился; вы видите во мне закоренелого мизогина.

Рославлев-старший . Закоренелого! Вы еще очень молоды!

Юлия . Со дня моего рождения тверд, как кремень, и не изменяю моим правилам. Враг отъявленный свадеб и волокитства, томных вздохов и нежных поцелуев. Если бы все женщины какой-нибудь благодетельной чумою исчезли с лица земли…

Рославлев-старший . Я бы не охнул.

Юлия . Я также.

Рославлев-старший . Я их терпеть не могу!

Юлия . Я их ненавижу.

Рославлев-старший . Вечные прихотницы без толку, ни капли здравого смысла, ни шагу без видов, любезны сначала, но под конец докучливы.

Юлия . Самые ничтожные, бесполезные! Дайте мне руку, передадим такие же правила нашим детям.

Рославлев-старший . Я надеюсь, что у меня их никогда не будет!

Юлия . Тем лучше, забот меньше.

Антося и Лудвися входят и подносят налитые стаканы.

Юлия

Антося и Лудвися устанавливают поднос с бутылками в цветнике и уходят.

Юлия . Одна есть женщина в свете, которую я люблю по самой родственной связи.

Рославлев-старший . Одна уже нашлась; найдутся и более!

Юлия . Нет! двух таких не бывает; она – сердца ангельского, примерной добродетели.

Рославлев-старший . О! они все ангелы! все чудесно добродетельны! где же твердость ваша? правила неизменные?

Юлия . Не ошибайтесь. Речь идет об моей сестре. Кроткое, невинное существо, и так же мало заботится об нас, как мы с вами об их. Брат, отец, мать – вот кто ей наполняют душу. Здесь, например, давно ли мы остановились, и то неохотно, она уже отыскала какого-то безгласного, разбитого параличом, дряхлого старика, всеми брошенного, ухаживает за ним, бережет его и благословляет случай, который задержал нас здесь, подавая ей добро творить, между тем как мы с вами от этого случая готовы лопнуть с досады.