Андрей Баранов - Папарацци

Макс. – Ну и как? Отвернулся?

Отец Филарет. – Не отворачивается!!!

Макс. – Ай-ай-ай. Сочувствую. Но этого следовало ожидать.

Отец Филарет. – Почему? Отчего сие? За что такое наказание на нашу святую землю? Шоу-бизнес, разврат, свингеры, победа Билана на «Евровидении»?! Доколе, господи, за что покарал?!

Актер. – Ну, не убивайтесь так, несостоявшийся батюшка-разоблачитель. Срыватель, так сказать, покровов. Все проходит. Не благодаря вашим усилиям, так само собой.

Отец Филарет. – А если не пройдет?!

Актер. – Ну значит, так и останется. Короче, бывший святой отец, разжалованный до простого грешника – вы раскаиваетесь?

Отец Филарет. – Да!!! Воистину раскаиваюсь, сын мой… бывший. Не надо было и связываться. Этот погрязший в грехе мир не спасти ни проповедями святыми, ни демонстрацией картинок премерзейших.

Макс. – Вот и еще один несостоявшийся Иисус. Не тянете, батюшка, на святого-то?

Отец Филарет. – Не тяну, сын мой. Но я хотя бы попытался.

Актер. – Минуточку, фотки, шмотки – это все мелочи, а как насчет попытки увести чужую невесту из-под венца? Да еще и с отягчающими обстоятельствами – венчать-то должны были именно вы? Да еще и, как выяснилось, не имели на это никакого права?

Отец Филарет. – В этом не раскаиваюсь! В этом виновата исключительно любовь!

Макс. – Любовь, батюшка? Я вас по привычке так называю. Вы еще, значит, способны на любовь?

Отец Филарет. – Да! К Лизке и ко всему человечеству! Хоть и не оправдало оно моих надежд. И Лизка тоже не оправдала. Стяжательство и корысть завладели ее душой. Бессилен я здесь. Так что я от нее отрекаюсь. От человечества нет, а от нее – да. Не любовь она мне более, а так, знакомая.

Актер. – Отрекаетесь? Это хорошо. Еще трижды не пропел петух, а он уже отрекся. В этом есть что-то творческое. Так что, господа собравшиеся гости, простить его, что ли?

Макс. – Ну, учитывая почти добровольное и чистосердечное признание… Пожалуй можно и отпустить грехи-то.

Рекс. – Простить и отпустить. Чего там. Амнистия.

Луиза. – Да пускай катится! Только пусть запомнит – в случае чего, там и его фото есть.

Отец Филарет. – Какие это такие фото? Ась?

Луиза. – Очень, очень откровенные!

Отец Филарет. – Откуда?!

Луиза. – Оттуда! (Указывает на фотокамеру.)

Отец Филарет. – Так это что же… вы же… меня же… в непотребном виде?!

Луиза. – Да. И все.

Отец Филарет. – Покидаю этот дом разврата! Видеть вас не хочу и вспоминать не буду! Прямо вот сейчас же и пойду.

Макс. – Постойте, батюшка! У нас же еще гвоздь программы, так сказать, финал – венчание. Вы должны принять участие в венчании!

Отец Филарет. – В каком венчании?

Луиза. – Забыл ты что ли, Филька? В моем с пупсиком! Зачем тебя звали-то?

Отец Филарет. – Так я же не того чину! Я же так и не стал образованным пастырем… Не получил диплома!

Луиза. – Кошмар. Двое пьяных репортеров и один поп-недоучка. И это моя свадьба!

Макс. – Ничего, мы вас по-своему повенчаем!

Луиза. – Это как это?

Актер. – Да, действительно?

Макс. – А вот как… Поскольку христово воинство проявило себя не с лучшей стороны, придется действовать по-другому. Там вино еще осталось?

Рекс. – Счас посмотрю… да вроде есть!

Макс. – Вот и чудненько! (Луизе, Актеру.) Вставайте.

Луиза и Актер становятся рядом. Макс вручает Рексу фотоаппарат и тот держит его над головами «молодых» наподобие венца в церкви. Второй фотоаппарат Макс повесил себе на грудь.

Макс. – Согласен ли ты, раб искусства и масс-медиа NN взять в жены рабу шоу-бизнеса Луизу?

Актер. – Эээ… Ну… Я…

Луиза. – Так согласен или нет? (Бьет его локтем в бок).

Актер. – А! Согласен! Чего уж!

Макс. – Согласна ли ты, раба шоу-бизнеса и любви Луиза, взять в жены раба масс-медиа народного артиста NN?

Луиза. – А чего ж я здесь стою? Согласна! Конечно, согласна!

Макс. – Именем всемогущих Масс-медиа, бульварной прессы, газет, журналов и эротический сайтов объявляю вас мужем и женой! Аминь.

Играет музыка, вспыхивает свет, Макс щелкает фотоаппаратом, снимая «новобрачных», Рекс также щелкает фотоаппаратом прямо над головами Актера и Луизы.

Отец Филарет. – Ура! Многие лета! Чтоб вы жили счастливо и умерли в один день!

Луиза. – Нет уж, умирать я пока не собираюсь! Не входит в мои планы.

Актер. – В наши планы входит поездка на Канарские острова, медовый месяц, и масса чувственных удовольствий!

Рекс. – Поздравляю!

Макс. – Нас не забывайте!

Актер. – А я и не забуду! Я сегодня прямо удивительно добрый. Столько лет прожил на свете, все было – и слава, и деньги, а женюсь как в первый раз!

Луиза. – Но нам же надо еще и расписаться в ЗАГСе! Нет, во дворце бракосочетаний.

Актер. – О чем разговор! Распишемся. Все как у людей. Главное не штамп в паспорте, а чувства, ведь так?

Луиза. – Да! Чувства! Я испытываю к тебе чувства… такие глубокие-глубокие! А ты?

Актер. – И я того же мнения!

Луиза. – Но я же девушка верующая! А то я забыла на минуточку. Я хочу и венчания тоже, вот!

Актер. – А пожалуйста! Вот что – этот Филимон, будущий полноправный отец Филарет, снова поступит в семинарию… восстановится там, получит диплом и повенчает нас по всем правилам! Я ему буду платить стипендию из своих скромных средств, заработанных на народной любви… Верно, Филя?

Отец Филарет. – Правда что ли? Оплатите обучение? Век за вас буду бога молить, повенчаю вас и покрещу ваших деточек!

Луиза. – Да, он нагонит! Он способный!

Отец Филарет. – Я еще и кандидатскую напишу по богословию! Я в духовную академию хочу.

Макс. – На все божья воля!

Актер. – Будешь моим личным духовником и исповедником. Как у президента. Сейчас это модно.

Макс. – А мы? Может и нам что перепадет, на радостях?

Рекс. – Да, хотелось бы!

Актер. – Аттракцион неслыханной щедрости! Вы будете моими личными фотографами! Персональными папарацци! Будете рассылать мои пикантные фото по всем желтым листкам! Но только с моего личного разрешения и визирования! Я не допущу падения рейтинга.

Макс. – Слава нашему щедрому хозяину, графу NN, владыке своего поместья! Торжественно обещаю и клянусь перед лицом моего товарища и всевидящих СМИ – пока мы живы, рейтинг у вас не упадет никогда!