Александр Ермак - Пьесы и пьески

Гоша:

– Напьемся, напоемся. А танцы, танцы до утра. Шуба-дуба!

Все танцуют, веселятся. Через некоторое время Генрих останавливает танцы:

– Да, но я хотел, хочу сказать… Видите ли… Не все так просто…

Гоша, кивая:

– Я так и думала. Я так и знала. Решил дать задний ход. (наступает на Генриха) А кто ее держал за это? А кто с ней целовался? А?

Бабушка:

– Да-да, я видела, молодчик. Подтверждаю.

Коля:

– Ага, прикинулся… Да я его… Нет, не могу… Я благородный нынче…

Генрих :

– Нет, вы не поняли.

Отец:

– Чего ж тут понимать. ( тихо ) Я сам, брат, в ситуациях таких бывал не раз…

Мама:

– Все поняли. Не дураки. ( смотрит на Веру ) Еще одна мать одиночка. Дочка…

Вера:

– О, Генрих!

Генрих:

– Вера. Послушай и пойми. И у меня есть папа, мама, и бабушка, и дед. Я тоже их хочу порадовать. Я просто, просто хочу, чтобы они меня благословили. Честь по чести. У нас так принято.

Вера:

– Что ж ждем тогда? Иди, беги быстрей за благословением. И возвращайся. Скорей-скорей. Мне невтерпеж ( целуются )

Отец:

– Видали, у них так принято.

Коля:

– У этих голубых кровей.

Мама:

– А мы не люди?

Бабушка:

– Благословляю тебя внученька на брак.

Мама:

– И я…

Отец:

– Благословляю. Чтоб вам все путем.

Гоша вздыхает:

– А кто, когда меня благословит?

Коля осматривает Гошу:

– Гош, а может мы… А может хочешь…

Гоша:

– Хочу-хочу…

Коля с Гошей обнимаются.

Генрих:

– Спасибо вам за благословение. Осталось только со стороны моих. И это очень, очень скоро. Я приведу их, привезу сюда. Отца и матушку. Вера, я – мигом. ( идет к двери ) Ждите и не расходитесь.

Вера:

– А они…? А если…

Генрих:

– Они так долго ждали. И каждый день мне: «Генрих, ну когда же наконец тебя благословим, скорей, скорей введи в наш дом супругу. Нас осчастливьте внуками и внучками…» Не сомневайся, они дадут благословение.

Гоша:

– И пололигархства.

Вера:

– Гоша.

Отец:

– Пололигархства?

Мама:

– Берем-берем.

Бабушка:

– Зачем отказывать хорошим людям.

Генрих с порога улыбаясь:

– Я птицей, я стрелой ( уходит ) я пулей…

Вера:

– Ушел… Как долго нет его.

Гоша:

– Ты че? Он только ж вышел.

Бабушка:

– И я любила…

Мама:

– Я ждала…

Отец:

– Ну вот и дождалась. ( обнимает ее, тихо себе говорит ) Зятек, чай, тестя не обидит. В свой парк автомобильный примет. И пересяду с грузовика да в лимузин, в калашный ряд. ( развязывает маму ) Значит, сегодня свадьба… Что ж, жена, скажу тебе такие видел свадьбы из окна машины. Гостей-полтыщи, оркестр, трубы, барабаны, слоны и даже гамадрилы…

Коля :

– Так, я тогда за этим… за попом. Чтоб честь по чести припечатал ( быстро уходит ) И Геру провожу, чтоб кто здесь не обидел.

Вера :

– Сегодня… Ах, мне же платье нужно под венец. Сейчас же. И что-то на ноги…

Мать снимает смирительную рубашку :

– Возьми мое. И чистое и белое…

Бабушка достает из-под себя авоську:

– Фату, как без фаты…

Гоша разувается, подает калоши:

– Вот только выдали и муха не сидела…

Отец:

– Ну, вот еще. Жених он, если настоящий олигархов сын, должон с ног до головы тебя одеть по лучшей моде. Я из окна машины видел таких специальных магазинов полтыщи. Там в окнах невесты в белье тончайшем, все шелк и кружева, и платья, юбки все из газа, и туфли с брилиантною окрошкой, и ожерелья, эти… диадемы…

Вера отдает обратно рубашку, «фату», калоши:

– Спасибо, мама, бабушка, ты – Гошка, верная подруга. Я не могу оставить без одежды вас. Дождусь любимого. Одену то, что он захочет.

Отец:

– Вот это правильно. Пусть дарит, одевает. Мы вас так любим одевать. ( тихо )

А раздевать уж как…

Мама Веры, накидывая рубашку, отцу:

– А ты мне что дарил на свадьбу?

Отец:

– Как что?

Бабушка:

– Дочь – миленький подарок…

Отец:

– Так подарю еще, все выбирал, пока не выбрал ( обнимает маму Веры, тихо )

Зятек поможет мне и с этим, что-нибудь подкинет…

Гоша обувается:

– И муха не сидела…

Звучит милицейская сирена. Гоша вздрагивает:

– Что это? Что? Уже? За мной? Да верну я их, честно, я верну ( снова снимает калоши, быстро протирает и уходит с ними в руках )

Вера смотрит ей вслед:

– Вот те раз. А сказала, что выдали.

Мама :

– Психоз-вульгариус.

Папа :

– Клептоманство. Я из окна машины таких видал пол-тыщи. Бывало даже в соболях да в кольцах подойдет, прикурить попросит, а сама раз одной левой колесо отвинтит. Хоть у нее в квартире этих колес уже как на нашей автобазе…

Бабушка :

– Дура-то, она, конечно. Но не воровка, Гошка. Нет.

Вбегает Гоша в калошах :

– Олигархыча забрали!

Вера:

– Как забрали?

Бабушка:

– За что?

Мама:

– Куда?

Отец:

– В кутузку?

Гоша:

– Коля догнал его и с ножом напрыгнул.

Вера:

– Что с Генрихом?

Гоша:

– Да жив. Не ранен даже.

Вера:

– Коля напрыгнул… С ножом… Не может быть.

Мама:

– Психоз-вульгариус.

Вера берет паяльник :

– Ах, значит, распаялся Коля… Генрих, наверное, его на время лишь облагородил… Все снова. Все опять.

Гоша:

– Милиция шумит, мол, кто зачинщик. Коля а то молчит, то матерится. А Генрих на себя вину всю принял. Так и сказал, мол, на Колю бросился из ревности. И отвечать готов, только б Колю из жизни честной не изымали. Чтоб продолжал он на заводе творить добро на радость всем.

Вера :

– О, Генрих благородный.

Бабушка:

– Ой, дурак.

Мама :

– Психоз-вульгариус.

Папа :

– Да я таких видал пол-тыщи. Он ведь как, он стырит миллион, а сядет как за кражу кошелька. С месяц отсидит в кутузке персональной, с унитазом золотым, с меню на каждый день: пирожное, морожное, пиво-воды. И выйдет. На свободу. Да с чистой совестью потом миллионерит нас всех по эти самые, по эти… помидоры. Не поняли, глупехи, ведь это он, чтоб Верку поиметь и не жениться, чтоб капитал свой сохранить единолично…

Вера :

– Папа!

Мама:

– Да, дочь, они такие. Поматросят, а потом хоть в тюрьму, но лишь не под венец…

Вера:

– Мой Генрих не такой! ( мечется ) К тому же. Мы же… Ничего у нас…

Гоша:

– Я видела – держался.

Отец тихо:

– Я тоже тут-там подержался, а раз и алименты на все стороны плати…

Мама:

– Держался – не держался. Дело не сложное, можно и без рук…