Феликс Кривин - Подражание театру

«Пока существует низший класс, я принадлежу к нему; пока есть класс правонарушителей, я выходец из него; пока хоть одна душа в тюрьме, я тоже не свободен».

Прекрасно сказано, хотя это сказал не Шекспир, не Сервантес, не Чехов, не Лев Толстой. Это сказал Юджин Деве, американский рабочий, один из руководителей американского рабочего движения, но под словами его могло бы подписаться все мировое искусство от древнейших до новейших времен, потому что задача истинного искусства — всегда борьба за освобождение человека.

Высокие подмостки театра поднимают его над глупостью и невежеством, над алчностью и жестокостью, над социальной несправедливостью — рабства, крепостничества или современного капитализма, — но они никогда не поднимали его над человеком. И как бы высоко ни взлетал гений искусства, он всегда оставался на земле и боролся против тех, кто хотел возвыситься над человеком, кто хотел поработить человека. Театр всегда был на стороне порабощенных или тех, кого пытались поработить. И хотя временами его

…гложут сомненья,

не время ль пойти к богачам в услуженье?

но ничего из этого не получается: искусство, служащее богачам, перестает быть искусством.

Театр демократичен: здесь самые дешевые места — наверху.

Театр справедлив: здесь каждому отведена его роль.

Театр правдив: здесь даже вымысел борется за правду.

Театр честен; его события развиваются у всех на виду, и он ничего не скрывает от зрителей (хотя есть у него и занавес, и кулисы).

Театр всегда верен своему времени: не пытайтесь являться после третьего звонка.

Итак, звонок прозвенел. Занимайте свои места. Вам ничто не мешает? Нет?

В таком случае — занавес!

Переворачивайте страницу!

Читатель, сегодня вы не читатель. Сегодня вы подражаете зрителю. Перед вами —

Когда на земле возникла жизнь, не существовало никакого представления о театре. Все делалось совершенно всерьез. И когда в процессе эволюции одни наши предки превращались в других, они нисколько не задумывались над тем, чтобы войти в образ, но входили в него мастерски, всерьез и надолго. И так, от эволюции к эволюции (от репетиции к репетиции) совершенствуя свое мастерство, наш предок дошел до того, что на премьере, которую мы называем историей, блестяще сыграл роль человека, которую и продолжает играть.

Существуют и другие гипотезы. Среди них особое место занимает та, которая все заслуги приписывает одному режиссеру. Она утверждает, что не было никаких эволюции и репетиций, мало того, вообще ничего не было, а был один-единственный режиссер, который просто вышел на сцену, расставил актеров и начал спектакль. И этот спектакль длится вот уже тысячи лет, причем ни одного шага, ни одного жеста не делается без вмешательства режиссера. Нужно сказать, что эта гипотеза, несмотря на свою древность и, так сказать, изначальность, чрезвычайно унизительна для актеров и обесценивает весь спектакль, лишая его истинного творческого начала. Поэтому нашлось немало талантливых актеров, которые всей своей деятельностью опровергали эту гипотезу и противопоставляли ей свою, более творческую.