Тим Райс - Иисус Христос - Суперзвезда

Ты прекрати слушать, ты прекрати думать
о том, что так мучит — о, ну что ты —
всё превосходно, да — всё хорошо.

И видать — я всё ж посплю хоть ночь;
Будет мир вращаться сам в эту ночь.

Засыпай, засыпай и забудь обо всём в эту ночь…

Как должен быть любим он, чем прельщён — уж не знаю.
Облик свой сменила я.
И все эти дни новым существом
самой себе кажусь.

Как это понимать мне?
чем привлёк он настолько?
Человек как человек;
Прежде столько знала я мужчин —
и он не больше, чем ещё один.

Сдаться ль перед ним, в голос зарыдать,
объяснясь в любви, волю чувствам дать?
Вот до чего случилось дожить — кто б мог ожидать?

Не покажется ль забавным,
что такое вдруг случилось
с той, кем всю былую жизнь
любовный пыл руководил менее всего?
Страшусь его.

Вот до чего случилось дожить — кто б мог ожидать?
Чуть вздумай он признаться
мне в любви — я стушуюсь,
всем существом затрепещу.
Взор отведя, я кинусь прочь,
знать не хотя того —
страшусь его…
Хочу его…
Люблю его…

Готов помочь вам, но только знайте — как
мне тягостно пойти на столь постыдный шаг.
Не сразу этот выход я сумел найти;
Я трезво все учёл, рискнув сюда прийти.
Не думал я искать себе от вас наград —
приходу своему сюда я сам не рад.
Стучит в висках:
проклят в веках!

Прийти к вам — был мой долг. Я первым разглядел —
Иисус утратил власть над ходом дел.
И, кстати, — Иисус то признает и сам;
Он бы не пенял на мою явку к вам.
Не думал я искать себе от вас наград —
приходу своему сюда я сам не рад.
Стучит в висках:
проклят в веках!

Анна, ты — верх мудрости и чистоты;
Ведаю, Кайафа, — мне сочувствуешь ты.
Что, раз мы — пророки? Что, раз мы одни?
Кто сделал горький вывод — тот враг мешкотни.
Не думал я искать себе от вас наград —
приходу своему сюда я сам не рад.
Стучит в висках:
проклят в веках!

Брось предисловья, забудь оправданья.
Скажи обстановку, насколько знаком.

Есть документы — он должен быть схвачен.
Ты знаешь место — мы же закон.

Услуг не оставим без вознагражденья.

Дадим серебра мы — плата вперед!
Нам надо лишь знать, где его взять солдатам…

Не стой лишь толпа там…

Не удерёт!

Прочь — за кровь воздаянье!

О, брось о том думать — с добра ведь дают.

Прочь — за кровь воздаянье!

Лучше взял бы деньжата — уж раз так все ждут.

Употребишь на какую придётся
благотворительность — нищим раздашь.
Видна твоя цель нам — и чувства понятны:
то не цена крови — скромный дар тебе,
дар тебе, дар тебе наш.

В четверг ночью вам подвернётся случай:
в безлюдный сад Гефсиманский он направится.

Ловко, Иуда,
добрый Иуда.

Трудности проделанной дороги
тонут в доброй порции вина.
Тише — я хочу подвести итоги…
До зари ночь ликования полна.
Предвкушал в апостолы призвание,
знал — не отступлю перед трудом.
По отставке мы сядем за Писанье,
чтоб о нас вечно помнили потом.

Конец…
Принять его чуть горше от рук былых друзей
Для вас вино и кровь моя — одно.
Для вас что хлеб, что плоть моя — едино.
Конец…
Мою вы пьете кровь,
мою вкушаете плоть.
Памятуйте впредь меня, причастившись их.

Что я, с ума спятил — вспомнят меня, как же —
глупо себя этим льстить!
Лица истуканов — имя моё канет,
стоит мне дух испустить!
Средь вас тут — отступник,
средь вас — мой предатель!

Не я! Кто бы? Возможно ли?

Петр от меня вовсе скоро отречётся,
трижды отречётся, но то ещё не всё:
один сотрапезник, один мой избранник
предать меня мыслит!

Кончай представленье! Ты знал хорошо, кто.

Так что тебя держит?

Ты сам о том просишь?

Скорей — там заждались!

Когда б ты знал, с чего я…

Мне всё равно, с чего ты.

Тобой восхищенье
сменил на презренье!

Ты же лгун — ты Иуда!

Ты сам о том просишь.
А ну как останусь
и тем нарушу план твой?
Ты того стоишь!

Дурень, ступай, ладно тянуть,
от пустословья дай мне отдохнуть — в путь!

Трудности проделанной дороги
тонут в доброй порции вина.
Что едим за хлеб — вижу, сам не слеп.
До зари ночь ликования полна.
Предвкушал в апостолы призванье,
не спасую — знал — перед трудом.
По отставке мы сядем за Писанье,
чтоб о нас все судачили потом.

Никчёмный краснобай — взгляни на результат:
идеалы наши гибнут — и сам ты виноват.
Но что всего досадней в том —
кто-то близкий принуждён,
тебя срочно обуздать, будто зверь ты или тать.
Выжатый лимон! Ты — выжатый лимон!
Ты жалкий, мелкий, жалкий, мелкий выжатый лимон!

Ступай! Заждались — там заждались тебя!

Смотришь на тебя, и всякий раз невдомёк:
почему ты все бросаешь на самотёк?
Лучше б вышло всё, не будь ты столь недалёк!

Трудности проделанной дороги
тонут в доброй порции вина (пей до дна).
Тише — я хочу подвести итоги.
До зари ночь ликования полна.
Предвкушал в апостолы призванье,
знал — не отступлю перед трудом
Кончив службу, мы сядем за Писанье,
чтоб о нас вечно помнили потом.

Кто ночь пободрствует со мной?
Иаков? Петр? Иоанн?
Не допрошусь никого?
Иаков? Петр? Иоанн?

Я лишь сказать хочу:
если способ есть, отведи ту чашу прочь —
я как огня страшусь отравы.
Я не прежний, я лишён решимости первоначальной.
Я был полон сил,
но угас мой пыл.
Все я вынес испытания, сделав больше
за три года, чем за тридцать —
смог бы кто ещё тебе так послужить?
Но если смерть
неизбежна — то закончи сказ, как все хотят:
пусть я буду схвачен, бит, истерзан и распят.
Ведать хочу, Господи Боже мой,
вникнуть хочу, Господи Боже мой:
за что умру?
Получу ль за это славы больше, чем имел?
Увеличу ль вес своих прошлых слов и дел?
Ведать хочу, Господи Боже мой,
вникнуть хочу, Господи Боже мой:
что куплю жизни своей ценой?
Ведать хочу, Господи Боже мой:
за что умру?
Докажи, что я не понапрасну должен пасть.
Покажи свой разум вездесущий — хоть лишь часть.
Из каких расчётов ты погибнуть мне велишь?
Ты скажешь — «где» и «как», а вот «зачем» — ты утаишь.
Что ж — пусть умру!
Знай, как умру!
Зри, как умру!

Я был полон сил,
но угас мой пыл
за три года, что вместили девяносто.
Что ж боюсь я то закончить, что сам начал,
нет, ты начал — не я, Боже.
Твой вердикт суров,
но нет иных ходов.
Что ж, я выпью эту чашу — на кресте меня прикончи,
кровь пусти мне, жизнь отнять спеши — пока согласен я.