Геннадий Гацура - С Новым годом, Россия!

Новый русский. Да вы и сами не хотели отсюда уходить. Я подумал, что вам нравится это приключение. Этакое проявление русского менталитета.

Герман (улыбнувшись). Вы, наверное, хотели сказать – мазохизма…

Новый русский (оглядев стол). Я смотрю, вы тоже время зря не теряли. Но пора смены блюд. (Делает широкий жест рукой и кричит в люк). Эй, там, давайте, заносите!

Заложники буквально застыли от удивления с широко раскрытыми глазами и ртами, когда из люка один за другим вдруг начали появляться официанты в красных русских рубашках навыпуск и с полотенцами через руку. Они держали перед собой огромные серебряные подносы, блюда с крышками, ведра со льдом и бутылками шампанского. Половые мгновенно очистили стол, накрыли его белоснежной скатертью, блюда заняли свои места в центре стола, в канделябрах вспыхнули свечи и отблески свечей заиграли на гранях хрустальных графинов.

Новый русский. Чтобы не ошибиться в количестве, я взял приборов побольше, а вот про тарелки забыл.

Марина. Об этом можете не беспокоиться. (Обращается к Ларисе). Помогите мне, пожалуйста.

Они начинают снимать с полок посуду и шикарные старинные тарелки.

Новый русский. Вот черт, вилки у вас были, можно было и не брать. (Берет одну со стола). Какие шикарные! Я такие же хочу.

Депутат. Опоздал (забирает вилку у Нового русского, сгребает остальные в кучу и прячет в карман), уже все куплено и оплачено.

Директор. Надеюсь, вам не надо напоминать дорогие наши гости и товарищи по несчастью, что все сие предметы, пока не проданы, принадлежат нашим комитентам, и висят на мне, поэтому попрошу обращаться с ними поделикатней.

Один из половых протер полотенцем собранные Мариной и Ларисой тарелки, другие официанты быстро расставили их на столе и разложили принесенные с собой приборы. Закончив с сервировкой стола, официанты выстроились вдоль стены в одну шеренгу.

Новый русский вручил старшему из них пачку долларов и официанты по одному, так же молча, как пришли, исчезли в люке.

Новый русский (кричит им вслед). Если меня будет спрашивать Соловьев, скажите, что я здесь. Пусть заходит, но только без своих хохмочек, мы же как-никак заложники, нас и пристрелить могут.

Герман. Почему же ты все-таки не уехал и вернулся? Разница во времени как минимум часа четыре. Ты бы успел.

Новый русский. Да успел бы, конечно. Просто по дороге заглянул в свой ресторан, выпил водочки, потом еще. Затем подумал, пошла вся эта заграница в одно место, что я там не видел. Скучно там. Толи дело у нас. Там, может, чище и цивилизованней, а здесь – интересней. Да и что я там буду делать, страдать ностальгией в каком-нибудь Тель-Авиве, Лондоне или Нью-Йорке по нашим просторам и русскому размаху? А я еще здоров, и здесь у меня есть возможность со своей энергией и бабками, поучаствовать в строительстве новой страны. Эта гребаная заграница еще попросится сюда, гражданство получать, и будем мы заселять ею наши сибирские пустоши и Чукотку. Земли у нас много. Пусть пашут на нас и славу России.

Герман. Нет, точно, все мы в этой стране мазохисты!

Новый русский. Конечно! А все наши правители – садисты. Так что мы друг друга стоим. И вообще, бегут с корабля и Родины только крысы, а их нигде не любят. (Обращается ко всем). Давайте за стол, а то я уже проголодался, да и горло пересохло, выпить хочется.

Марина (садясь за стол). Говорят, как встретишь Новый год, так и его проведешь.

Герман. Тогда, похоже, в будущем году нам скучать не придется.

Все шумно рассаживаются за столом.

Лариса (смотрит на разложенные рядом с тарелками приборы и берет одну из фигурных вилок и нож). Боже, сколько их здесь. Что ими есть?

Герман. Давайте не будем комплексовать, тут все свои и родом из "совка", и каждый будет есть любым ему удобным способом, не придерживаясь "столового протокола". Тем более, что у каждой страны и рода-племени, даже человека, он свой. К примеру, один из моих знакомых утверждает, что не испытывал большего кайфа, чем поглощать руками рябчиков, сидя в полусогнутом состоянии под банкетным столом в Кремле. Ладно, я что-то разговорился, давайте поднимем бокалы и возблагодарим Всевышнего за это изобилие на нашем столе.

Заложники пьют и приступают к трапезе.

Новый русский (выпив и отломив ножку от курицы). Знаете, а в этом что-то есть. Не завалиться ли мне, по приезду в чопорный Лондон, со своими коллегами по бизнесу в самый дорогой ресторан, заказать пару огромных подносов перепелов, три ящика лучшего шампанского, сдвинуть все столы в центр зала и попросить накрыть под ними. Посмотрю, как у этих бюргеров вытянутся рожи. Только куда они без моего газа и дешевого алюминия денутся? Как миленькие под стол полезут. И руками хавать будут. А то меня тоже, от их вилок и ножей, каждый раз в холодный пот бросает, как бы ложкой для салата в мороженное не залезть.

Перекупщик (показывает вилкой на люк). Опять к нам кто-то стучится.

Новый русский (раздирая руками курицу). Так, открой, раз просятся. Новый год же, никого нельзя обижать.

Перекупщик встает и открывает люк.

Из него появляется Соловьев, приятель Нового русского, а следом за ним

Иностранец, официант с корзиной и цыгане с гитарой и скрипкой, которые тут же начинают играть.

Соловьев (музыкантам). Играйте потише, мы же здесь с тайной миссией. (И уже обращаясь ко всем). Что-то нам стало скучно, решили сходить к вам в гости. Я, по-первости, сунулся прямо в парадную дверь, но меня там охрана не пустила, сказали, что магазин закрыт, частная вечеринка. Хорошо, что мы официанта прихватили, он и показал, откуда заходить. Так что мы не с пустыми руками.

Официант снимает полотенце, накрывающее корзину, и ставит ее на стол. Из корзины торчат горлышки бутылок, хвосты ананасов и прочая снедь.

Соловьев. Знакомьтесь, это… (Обращается к Иностранцу). Как вас?..

Иностранец (с небольшим акцентом). Хейнрих Карлович.

Соловьев. Так вот, Генрих Карлович из Швейцарии. Он коллекционер и очень хотел бы увидеть русский подпольный аукцион. Я сказал, что вы ему покажете.

Депутат. Покажем, обязательно покажем. Скидывайте свои шубейки в угол, берите стулья и подсаживайтесь. Скоро Новый год, а мы еще и за старый год, как следует, не выпили.

Герман. В какой хорошей стране мы живем, можно отметить католическое Рождество, Новый год, затем православное Рождество, затем старый Новый год, затем китайский, восточный и буддийские. И еще какой-нибудь.

Лариса (чокаясь с ним и улыбаясь). Надеюсь, что наше заключение так долго не продлится. Хотя…

Иностранец (сев за стол). Так мне все это напоминает старые времена, когда я, вот так же, с большими предосторожностями, пробирался в мастерские или на закрытые выставки и покупал картины молодых русских художников.