Дмитрий Быков - Медведь. Пьесы

МИША. Как я провел лето.

СЕКРЕТАРЬ. Ну и как вы провели лето?

МИША. Ничего, спасибо. Но как-то все время было чувство, что это скоро кончится.

СЕКРЕТАРЬ. Знаете, я вас должен успокоить. Тут всегда такое чувство, осенью тоже. Даже зимой иногда бывает такое чувство. Проснешься и думаешь — ну невыносимо! Но потом понимаешь, что это скоро кончится, и идешь ставить чайник.

МИША. Иногда я даже думаю: хорошо ли это, что все вот так кончается? Оно же не успевает восстановиться…

СЕКРЕТАРЬ. Знаете, Миша, скажу вам честно, как ученый ученому. Лет через двадцать, когда все опять кончится, вы сможете защитить на эту тему докторскую. Будет уже можно. Если что-нибудь будет вообще. (Забирает дипломы.)

АКАДЕМИК (задерживаясь возле Миши). А я за вас голосовал. Вотум сепаратум. Мне кажется, у вас была отличная работа, отличная… Там особенно интересно была описана стадия имаго, вот когда он вылезает из куколки…

МИША. Да, да… Спасибо, коллега. Пройдут времена обскурантизма, и правда воссияет во всей, так сказать, медвежьей мощи.

АКАДЕМИК. Вы не забудьте тогда, Чесноковский моя фамилия.

МИША. А я Григорьев.

Со значением жмут друг другу руки, расходятся.

Академики сталкиваются в дверях с налоговым инспектором.

НАЛОГОВЫЙ ИНСПЕКТОР. Здравствуйте.

МИША. Добрый день. Вы мясо принесли?

ИНСПЕКТОР (усмехаясь). Да нет. Я ведомость принес.

МИША. На мясо?

ИНСПЕКТОР. Это как посмотреть. На него вот. (Кивает на ванну.)

МИША. А зачем?

ИНСПЕКТОР. Заплатите, как говорится, налоги и спите спокойно.

МИША. Я и так спокойно… а какие налоги?

ИНСПЕКТОР. Какие положено. На зверушку.

МИША. То есть я за него плачу?

ИНСПЕКТОР. Да выходит, что вы.

МИША. Вы не понимаете. Он национальное достояние.

ИНСПЕКТОР. Был достояние, а стал имущество. Разницу чувствуете?

МИША. Но я из него прибыли не извлекаю! За что налог-то?

ИНСПЕКТОР. Я не знаю, чего вы там извлекаете, не извлекаете… Я знаю, что у вас зверушка. Собственность? Собственность. Плати налог и спи спокойно.

МИША. И сколько?

ИНСПЕКТОР. А вот посмотрите. Тут все написано.

МИША (заглядывая в ведомость). Но это ужас.

ИНСПЕКТОР. Это в месяц. А с вас за пять месяцев, с момента зарождения.

МИША. Это бред какой-то. Я же его не покупал.

ИНСПЕКТОР. Правильно, не покупал. Если б купил, тогда бы еще налог за покупку. А у вас сам взялся, значит, считай, льгота.

МИША. Но он гордость. Его видел Бином.

ИНСПЕКТОР. Бином всех видит. Вы заплатите — и спите спокойно.

МИША. Но у меня сейчас столько нет.

ИНСПЕКТОР. Ну, не страшно. Мы переводом оформим. Пока переведете, воду отключим, свет, газ оставим.

МИША. Слушайте… но нельзя же с кем угодно вытворять что угодно! Я понимаю, кризис. Но его надо кормить!

ИНСПЕКТОР. Да конечно. Заплатите налоги — и кормите спокойно.

МИША. Слушайте, а нельзя сделать так: вы вместо налогов возьмете его — и делайте что хотите! Я его вам задаром отдаю. Вывоз за ваш счет.

ИНСПЕКТОР. Нет, гражданин, мы натурой не берем. Если вам по каким-либо причинам собственность наскучила, вы звоните в отдел утилизации, они приедут и утилизируют.

МИША. Но его нельзя… как — утилизируют?

ИНСПЕКТОР. Как, как… обычно, как. Если вы не можете себе больше позволить какую-нибудь роскошь, она вручается тому, кто может позволить. А если у вас такая роскошь, что от нее вонь одна, то это шуба там, или мясо, или обратно же корм скоту. У кого что. У вас, я так думаю, в принципе может быть шуба.

МИША. Послушайте. Это шантаж. Вы меня вынуждаете заплатить. Вы понимаете, что это такое? Я сейчас позвоню, и вы сами пойдете на корм…

ИНСПЕКТОР (невозмутимо). Это пожалуйста. Заплатите налоги и звоните спокойно.

МИША (звонит). Полковника Голутвина! Олег, слушай, это что такое? Ко мне вваливается налоговый инспектор и требует, чтобы я платил за медведя. Ты разберись, пожалуйста… Что? Да. Что? Да. Да. Да. Нет. Нет. Что значит — должен? Олег, ты в своем уме?! Что значит — директива? Что значит — Бином? Что значит — в задницу? (Потрясенно вешает трубку.) Нет, я этого не вынесу. Я с ума сойду.

ИНСПЕКТОР. Заплатите налоги и сходите спокойно.

МИША (выскребает кошелек). Это все, что у меня есть.

ИНСПЕКТОР (подсчитывает). Остальное когда внесете?

МИША. Завтра.

ИНСПЕКТОР. До завтра только свет. Водой пока пользуйтесь.

Уходит. Пауза.

ЖЕНА. Миша…

МИША. Да?

ЖЕНА. Миша, звони в утилизацию.

МИША. Что значит — в утилизацию? Ты понимаешь, что говоришь?

ЖЕНА. Очень хорошо понимаю. Миша, это мало того что разорение. Это позор. Они хотят, чтобы мы не мылись и еще его содержали. Это бред, Миша. Это откровенное и прямое издевательство. Раньше они нами гордились, а теперь не могут нам этого простить.

МИША. Что ты предлагаешь?

ЖЕНА. Избавься от него, Миша. Он мозолит им глаза. Он напоминает им о чем не надо.

МИША. О чем?

ЖЕНА. О том, что они хотели бы забыть. Как они тут вставали с колен и прочее. Они не простят тебе, Миша. Убери его.

МИША. Что значит — убери? Он живой, ты понимаешь это? Если он зародился, то, может, так надо. Когда он тут гадил и этим давал тебе право входа на любую тусовку, ты его очень любила. Ты говорила — или он, или я. Нельзя же так забывать!

ЖЕНА. Я и не забываю. Я и сейчас тебе говорю: или он, или я.

МИША (пытается все свести к шутке). Слушай, но за тебя хоть налоги платить не надо…

ЖЕНА. Не смешно. Звони в утилизацию.

МИША. Никогда.

ЖЕНА. Ты хочешь платить за то, чтобы он жрал и гадил?

МИША. Благодаря ему мы бесплатно жрали и гадили полгода. Как-нибудь потерпим.

ЖЕНА. Терпи. Терпила.

МИША. И куда ты?

ЖЕНА. Поживу у мамы. Приедет Алик с Селигера — заберу туда же.

МИША. Ты это серьезно?

ЖЕНА. Более чем. Я не буду платить за медведя. Я не буду больше нюхать мумие. Я не дам зверю калечить ребенка. Одумаешься — звони.

МИША. Стоп. Погоди. Ну нельзя так, Маша. Вспомни, ты ведь говорила, что он счастье…

ЖЕНА. Миша. Пойми, есть высшие соображения. Есть государственная необходимость.

МИША. С каких пор ты так хорошо разбираешься в государственной необходимости?

Жена сбрасывает халат. Под ним военная форма внутренних войск.

ЖЕНА. Понял?

МИША. Я всегда говорил, что ты в прекрасной форме.

ЖЕНА. Дошутишься.

МИША. И давно ты у них?

ЖЕНА. С самого начала. С пятого июня, как зародился. Кто-то должен был вести дом, Миша. Кто-то должен отчитываться обо всем — но не ты же? Не Оля, у которой ветер в голове? Не Алик, которому одиннадцать? Спрашиваю тебя в последний раз: выбирай — государство или он.

МИША. Государство — это ты?

ЖЕНА. Государство — это все. Звони в утилизацию, Миша.

МИША. Я одного не понимаю: почему эта форма так определяет ваше содержание? Почему как только вы ее наденете — так сразу начинаете предавать все и вся? Удивительно еще, как в Грузию не все перебежали.