Бертольд Брехт - Мать

Андрей. Теперь, выходит, вы будете бороться за нас, Пелагея Ниловна.

Мать. Бороться? Ну знаете - годы мои не те, и борьбой заниматься мне не пристало. Хватит с меня борьбы, когда надо наскрести три копейки на хлеб.

Андрей. А знаете ли вы, Пелагея Ниловна, что написано в листовках?

Мать. Нет, я неграмотная.

III

Болотная копейка

Фабричный двор.

Мать (с большой корзиной перед воротами фабрики). Теперь все зависит от того, что за человек привратник: дотошный он или лентяй. Надо дело провести так, чтоб он выдал мне пропуск. В листовки я оберну еду. А поймают меня скажу: мне их подсунули. Читать-то я ведь не умею. (Наблюдает за привратником.) Толстый, ленивый. Посмотрим, что он скажет, если ему предложить огурец. Он небось обжора, а есть ему нечего. (Идет к воротам и роняет сверток перед привратником.) Ах ты, батюшки, сверточек-то упал!

Привратник глядит в сторону.

Мать. Вот смехота! И в голову не пришло - поставить корзину наземь, вот обе руки и свободны! А ведь я чуть было не побеспокоила вас. (Публике.) Вот толстолобый-то! Этому нагородить чепухи, так он все сделает, лишь бы его не тревожили. (Идет к входу, тараторя.) Ну что ты с ней поделаешь, с этой Марьей Корсуновой? Говорила я ей еще позавчера: делай что хочешь, только ног не промочи! Думаете, послушалась? Как бы не так! Стала рыть картошку и промочила ноги! Вчерашний день пошла кормить козу. Опять промочила ноги! Ну что вы скажете? Натурально - пластом лежит. Думаете, отлежалась? Ничуть! Вечером опять вылезла. А на дворе дождь. Ну и опять промочила ноги!

Привратник. Сюда без пропуска нельзя.

Мать. Говорила я ей - и как об стену горох. Знаете, нас с ней водой не разольешь, но такой упрямицы свет не видал. "Ниловна, говорит, расхворалась я, сходи-ка на фабрику, поторгуй за меня". Вот видишь, Марья, отвечаю я, ты и охрипла. А почему охрипла? А она мне на это - да уж и голоса-то нет, каркает, как ворона: "Ежели ты, говорит, еще раз, говорит, меня попрекнешь, говорит, что ноги промочила, я, говорит, о твою дубовую башку, говорит, вот эту чашку расколочу, говорит". Экое ведь упрямство!

Привратник, вздыхая, пропускает ее.

Иду, иду, простите, что задержала вас своей болтовней.

Обеденный перерыв. Рабочие сидят на ящиках, льют и едят. Мать предлагает

свой товар. Иван Весовщиков помогает ей завертывать покупки.

Мать. Огурцы! Табак! Чай! Горячие пирожки!

Иван. А обертка - первый сорт.

Мать. Огурцы! Табак! Чай! Горячие пирожки!

Иван. А обертка в придачу.

Первый рабочий. Огурцы есть?

Мать. Вот огурцы.

Иван. А обертку не выбрасывай.

Мать. Огурцы! Табак! Чай! Горячие пирожки!

Первый рабочий. Скажи-ка, что там интересного написано? Я неграмотный.

Второй рабочий. Почем я знаю, что на твоей обертке написано?

Первый рабочий. Да у тебя, парень, такая же точно.

Второй рабочий. Верно. Тут что-то написано.

Первый рабочий. А ну?

Смилгин (пожилой рабочий). Я против, чтобы раздавали такие прокламации, пока идут переговоры.

Второй рабочий. Нет, они правы. Нас обработают как миленьких, если мы пойдем на переговоры.

Мать. Огурцы! Табак! Чай! Горячие пирожки!

Третий рабочий. Смотри пожалуйста! И полицию на ноги подняли, и контроль на фабрике усилили, а листовки опять проскочили. Это, видать, стоящие ребята. Их не остановишь. И требуют они резонно.

Первый рабочий. За себя скажу: я тоже с ними согласен.

Павел. Ну наконец-то Карпов идет.

Рабочий Карпов. Все делегаты в сборе?

В углу двора собираются делегаты рабочих, среди них: Смилгин, Антон и Павел.

Ну вели мы, значит, переговоры!

Антон. До чего договорились?

Карпов. И возвращаемся к вам не с пустыми руками.

Антон. Копейку отвоевали?

Карпов. Мы указали господину Сухлинову, что копейка, на которую урежут часовой заработок восьмисот рабочих, - это двадцать четыре тысячи рублей в год. Эти двадцать четыре тысячи рублей метили в карман к господину Сухлинову. Допустить этого нельзя было ни в коем случае. Вот-с, четыре часа сражались и добились своего. Эти двадцать четыре тысячи не уплывут в карман господина Сухлинова.

Антон. Значит, копейку отвоевали?

Карпов. Мы же всегда подчеркивали, что санитарные условия на фабрике невыносимы.

Павел. Копейку-то отвоевали?

Карпов. Болото у восточных ворот фабрики - вот главное зло.

Антон. Вот как! Значит, болотом хотите отделаться?

Карпов. Подумайте о тучах комаров, которые летом не дают нам выйти на свежий воздух, Подумайте, сколько заболеваний гнилой лихорадкой. Здоровье наших детей под угрозой. Товарищи! За двадцать четыре тысячи рублей можно болото осушить. На это господин Сухлинов идет. А на осушенном участке земли начнутся работы по расширению фабрики. Значит, прибавится рабочих мест. Вы же знаете: когда фабрике хорошо, то л вам хорошо. А с нашей фабрикой, друзья, далеко не так благополучно, как кажется. Не скроем от вас - нам сообщил Сухлинов: одно отделение фабрики закрывается, семьсот рабочих с завтрашнего утра будут на улице. Из двух зол мы выбираем меньшее. Каждый, отдающий себе отчет в окружающем, не может не видеть, что мы стоим перед одним из крупнейших экономических кризисов, когда-либо потрясавших страну.

Антон. Значит, капитализм болен, а ты ему врач. Ты, значит, за сокращение заработной платы?

Карпов. Мы не нашли другого выхода.

Антон. Тогда мы требуем, чтобы были прерваны переговоры с хозяевами. Приостановить снижение вы все равно не можете. А болотную копейку - мы отвергаем.

Карпов. Не советовал бы прерывать переговоры с хозяевами.

Смилгин. А вы понимаете, что это - стачка?

Антон. По-нашему, только стачка может спасти копейку.

Иван. Вопрос, который мы поставим на сегодняшнем собрании, ясен: либо осушить болото господина Сухлинова, либо отстоять свою копейку. Мы должны бастовать и сделать так, чтоб к Первому мая - а оно будет через неделю забастовали и другие заводы, на которых урезают рабочую плату.

Карпов. Не советую!

Гудок. Рабочие встают, чтобы идти на фабрику. Оглядываясь на Карпова и

Смилгина, они поют "Песню о пиджаке и о заплатке".

ПЕСНЯ О ПИДЖАКЕ И О ЗАПЛАТКЕ

1

Каждый раз, когда пиджак у нас порвется,

Прибегаете вы с криком: "Что за ужас!

Всеми средствами помочь необходимо!"

И к хозяевам бежите вы поспешно...

Мы стоим и ожидаем на морозе.

И назад вы возвращаетесь ликуя

Показать, что вы для нас отвоевали:

Маленькую заплатку!

Ладно, это - заплатка,

Но где же целый пиджак?

2

Каждый раз, когда от голоду мы стонем,

Прибегаете вы с криком: "Что за ужас!

Всеми средствами помочь необходимо!"

И к хозяевам бежите вы поспешно...

Мы стоим и ожидаем, стиснув зубы.

И назад вы возвращаетесь ликуя

Показать, что вы для нас отвоевали: