Бертольт Брехт - Трехгрошовая опера

Советский Союз. Выше приводился отзыв А. Я. Таирова о берлинском спектакле. Год спустя, летом 1929 г., А. Таиров начал работу над «Трехгрошовой оперой» в руководимом им Московском Камерном театре. Замысел спектакля отчетливо сформулирован Таировым в статье «Пути Камерного театра»: «Новая постановка „Трехгрошовой оперетты“ Брехта — Вейля продолжает нашу линию музыкально-сатирической буффонады. Основной сатирический стержень пьесы заключается в том, что бандиты на большой дороге и бандиты, восседающие в роскошных хоромах и бюро, — по существу, идентичны и отличаются главным образом костюмом и манерой держать себя. На этой основе развивается стремительное действие, неизбежно рождающее ряд самых неожиданных квипрокво [10] Qui pro quo — одно вместо другого (подмена, например, символа)(лат.). , являющихся комическими углами спектакля» («Новый зритель», 1929, 8 сентября).

Премьера состоялась в конце января 1930 г. Спектакль ставили А. Таиров и Л. Лукьянов, оформляли художники братья Стенберги. Роли исполняли: Макхита — Ю. Хмельницкий, Пичема — Л. Фенин, Селии Пичем — Е. Уварова, Полли — Л. Назарова, Дженни — Н. Ефрон, Люси — Е. Толубеева, Брауна — И. Аркадин.

Зритель горячо принимал яркий, талантливый спектакль, тогда как некоторые театральные критики выражали недовольство и недоумение. Отдельные статьи свидетельствовали об эстетической узости и своеобразном сектантстве. Так, С. Чемоданов писал: «…Зрителю показывается „дно“ современного Лондона: воры, мошенники, проститутки. Тут же представители власти и церкви, начальник полиции и пастор, поддерживающий контакт с этим дном. Картина, вообще говоря, отвратительная… Кому все это нужно?.. в пьесе полная идеологическая неразбериха… В пьесе нет и намека на третью силу, которую можно и нужно было противопоставить миру бандитов и мошенников» («Известия ВЦИК», 1930, 16 февраля).

Критику С. Чемоданову вторил рецензент К. Корчмарев, писавший в журнале РАБИСа в статье под характерным издевательским названием «Импортный „цыпленок жареный“»: «О сюжете и идеологии говорить не приходится: их в этой пьесе вообще нет, и Камерный театр или „Общество защиты советского зрителя от западных новинок“ скоро, вероятно, объявит конкурс на изложение сюжета в связном виде» («Рабис», 1930, 17 февраля). Уровень своего непонимания как пьесы, так и спектакля К. Корчмарев показал, помимо прочего, в следующем заявлении: «…в театре нет ни одного актера, который бы умел петь лучше, чем полагается в драматическом театре. Иногда это раздражает, в других случаях вызывает смех…» В репетиционном зале у Брехта постоянно вывешивалось напоминание: «Петь строго воспрещается». Некоторые мастера бель канто портили брехтовские спектакли именно слишком искусным пением.

Наряду с такими отзывами можно привести ряд серьезных, обстоятельных критических разборов спектакля, высоко оценивающих пьесу, режиссерскую и оформительскую работу и игру актеров. Единодушно одобряя игру Ю. Хмельницкого, создавшего «пародийно-героический образ», рецензенты указывают на некоторую излишнюю гротесковость в исполнении Л. Фенина, недостаточно выразительно подчеркивающего ханжеский характер Пичема (В. Млечин, «Вечерняя Москва», 1930, 3 февраля). В целом, однако, критика и зрители сочли «Трехгрошовую оперу» спектаклем, достойно отметившим юбилей Камерного театра — его 15-летие. В 1930 г. Камерный театр показывал «Трехгрошовую оперу» во время гастролей в Аргентине. По воспоминаниям Ю. Хмельницкого, местные дворяне, когда на сцене демонстрировались слишком «грязные» эпизоды, покидали зал.

Е. Эткинд

Баллада сутенера представляет собой вольный перевод баллады Ф. Вийона «Баллада о Вийоне и толстухе Марго».

С ломом и стулом — очевидно, ошибка перевода.

Песня о Соломоне Мудром — переделка «Баллады о глупостях любви» Ф. Вийона. Впоследствии Брехт включил эту же песню, несколько изменив ее, в пьесу «Мамаша Кураж и ее дети».

О состраданье просит вас Макхит… — переработка песни Ф. Вийона.

Баллада, в которой Макхит просит у всех прощения — перевод и переработка двух баллад Вийона — «Эпитафии, написанной Вийоном для него и его товарищей в ожидании виселицы» и «Баллады, в которой Вийон просит у всех пощады».

Баллада о приятной жизни — вольный перевод баллады Ф. Вийона.

«Nos hoec novimus esse nihil» — «Мы-то знаем, что это — ничто» (лат.).

Conditio sine qua non — необходимое условие (лат.).

…отмену 218 параграфа — отменив 218 параграф конституции, правительство Веймарской республики запретило аборты. (Прим. ред.)

Qui pro quo — одно вместо другого (подмена, например, символа)(лат.).