Жан Ануй - Жаворонок

Карл (ворчливо) . Даром, даром... Не смеши ты меня! Скажи-ка лучше, во сколько мне обойдутся ваши шапочки?

Агнесса. Шесть тысяч франков каждая, любимый мой. Это просто даром, если учесть, что они сплошь вышиты жемчугом... А жемчуг — прекрасное помещение капитала... Когда шапочки выйдут из моды, ты всегда можешь перепродать их какому-нибудь еврею, и у тебя будет немножко денег для твоих солдат.

Карл (взрывается) . Шесть тысяч франков! Но где же я, скажи на милость, возьму шесть тысяч франков, дуреха?..

Молодая королева (кротко) . Двенадцать тысяч, Карл, потому что нас двое, не забывайте, пожалуйста. Надеюсь, вы не хотите, чтобы ваша жена была одета хуже, чем ваша любовница.

Карл (воздевает к небу руки) . Двенадцать тысяч франков! Да они окончательно рехнулись!

Агнесса. Заметь, есть модель попроще, но не советую ее брать. А то твоя психическая атака на этих идиоток англичанок провалится. Ведь, в конце концов, ты же этого добиваешься!

Карл. Двенадцать тысяч франков! Вы бредите, мои кисоньки. Да ведь этой суммы хватит, чтобы выплатить содержание половине солдат Дюнуа, которым я задолжал за полгода. Я никак не пойму, маменька, как вы, женщина в высшей степени здравомыслящая, можете их поощрять?

Королева Иоланта. Потому-то, Карл, я и поддерживаю их, что я женщина здравомыслящая. Разве хоть раз в жизни действовала я против ваших интересов, когда речь шла о вашем благе и вашем величье? Разве вы можете упрекнуть меня в узости суждений? Я мать вашей супруги королевы, и я лично представила вам Агнессу, когда поняла, что это к вашему же благу.

Молодая королева (обиженная словами матери) . Пожалуйста, маменька, не хвастайтесь этим!

Королева Иоланта. Агнесса очаровательная девушка, дочь моя, и превосходно справляется со своим делом! А нам обеим в высшей степени было необходимо, чтобы Карл наконец стал мужчиной. А государству это было еще нужнее, чем нам с вами. Где ваше величие, дочь моя, вы рассуждаете сейчас, как мещаночка!.. Для того чтобы Карл стал мужчиной, ему требовалась женщина...

Молодая королева (колко) . Но, по-моему, я тоже женщина и к тому же его жена!

Королева Иоланта. Я не хочу вас обидеть, моя козочка... но, увы, лишь самую малость! И говорю я вам это лишь потому, что сама была такая же. Прямолинейная, здравомыслящая, еще в большей мере, чем вы, и только. Поэтому-то я терпела, что король — ваш отец — имел любовниц. Будьте же для него королевой, поддерживайте королевский дом, подарите ему наследника, а что касается всего прочего, переложите свои обязанности на кого-нибудь другого. Нельзя поспеть всюду. И потом, любовь — это занятие не для порядочных женщин. Мы плохо ею занимаемся... Впрочем, со временем вы сами будете мне благодарны, ведь так прекрасно спится одной... Посмотрите же на Карла, с тех пор как он познал Агнессу, он стал гораздо мужественнее! Ведь верно, Карл, вы стали гораздо мужественнее?

Карл. Вчера я сказал архиепископу «нет». Он попытался было меня запугать, прислал Латремуя, чтобы тот наорал на меня, потом грозил отлучить меня от церкви. Словом, шел ва-банк! Но я держался стойко.

Агнесса. А благодаря кому?

Карл (нежно гладит ее по бедру) . Благодаря Агнессе! Мы же прорепетировали всю сцену в постели.

Королева Иоланта (подходит) . А что хотел от вас архиепископ? Вы мне об этом не рассказывали.

Карл (по-прежнему рассеянно гладит бедро стоящей возле него Агнессы) . Не помню. Кажется, отдать герцогу Бургундскому Париж или что-то в этом роде, чтобы добиться перемирия на год. Прошу заметить, что практически это никакой роли не играет. Герцог и без того уже в Париже. Но нельзя же поступаться принципами: Париж — это Франция, а Франция — это я. Короче, я пытаюсь в это поверить. Я сказал «нет». Посмотрели бы вы, какую физиономию скорчил архиепископ, очевидно, герцог наобещал ему с три короба.

Агнесса. А что, Карл, миленький, произошло бы, если бы ты, вопреки мне, сказал «да»?

Карл. Целую неделю тебя бы мучила мигрень или боли в животе, паршивая девчонка! Если, на худой конец, я еще могу обойтись без Парижа, то без тебя...

Агнесса. Значит, дорогой, коль скоро это я помогла тебе спасти Париж, ты вполне можешь купить мне шапочку и вторую для твоей королевы, которой ты только что, по своему обыкновению, наговорил кучу неприятных вещей, сам того не понимая, дрянной мальчишка... Надеюсь, ты все-таки не хочешь, чтобы я болела целую неделю? Ты будешь слишком скучать...

Карл (сдается) . Ладно, заказывайте ваши шапочки... Архиепископу, вам ли — все равно приходится говорить «да», вечно одна и та же комедия... Но, предупреждаю, я представления не имею, из каких сумм их оплачу.

Агнесса. Подпишешь чек на казначейство, миленький, а там увидим. Пойдемте, ваше величество, примерим их вместе. Какая вам больше по душе — розовая или зеленая? По-моему с вашим цветом лица вам больше подойдет розовая...

Карл (привскочив от удивления на троне) . Как? Их уже принесли?

Агнесса. Ты ровно ничего в этом не смыслишь, мой любимый! Подумай хорошенько: для того чтобы они были готовы к празднеству, надо было заказать их по крайней мере за месяц. Но мы были уверены, что ты согласишься, не правда ли, ваше величество? Вот ты увидишь, какие они в Лондоне скорчат физиономии! А знаешь. Карл, это великая победа для Франции!

Чмокнув его, обе убегают.

Карл (насвистывая, снова взбирается на трон) . Хоть бы не смешили меня своими победами! Латремуй, Дюнуа — все одно и то же! И то будет великой победой и это, но в наши дни все покупается, и великие победы в том числе. А что если у меня не хватает денег, чтобы позволить себе роскошь купить великую победу? А что если Франция мне не по карману? (Ворча, берется за чернильницу.) Ну ладно, увидим! Я вечно буду подписывать чеки на казначейство! Будем надеяться, что торговец этим удовлетворится. Казна пуста, но на бумаге-то этого не видно. (Поворачивается к королеве Иоланте.) Может, и вам тоже нужна новая шапочка, что ж, требуйте, пока я здесь. Не стесняйтесь. Все равно моя подпись ничего не стоит.

Королева Иоланта (подходит к нему) . В мои годы, Карл, модные шапочки ни к чему. Я хочу от вас другого.

Карл (устало) . Знаю-знаю, сделать из меня великого государя! Все почему-то хотят сделать из меня великого государя, а это со временем приедается. Даже Агнесса! Даже в постели! Думаете, весело?.. Здорово вы ее натаскали! Когда же вы все наконец поймете, что я просто-напросто ничтожный отпрыск Валуа, и потребуется по меньшей мере чудо, чтобы ваши желания сбились? Разумеется, мой дед Карл был великий король; но жил-то он до войны, тогда еще не было такой дороговизны. Впрочем, он был богатый... Мои отец и мать проели все; во Франции произошло уже не помню сколько девальваций, и у меня лично нет средств, чтобы стать великим государем, вот и все! Я делаю что могу, лишь бы доставить удовольствие этой шлюшке Агнессе, без которой я уже не могу обходиться. Но, между нами говоря, мне не хватает не только средств, но и смелости. Смелость — вещь слишком утомительная и слишком опасная в том мире скотов, где мы живем. Знаете, что этот жирный боров Латремуй как-то в гневе посмел обнажить шпагу? Мы были наедине, защитить меня было некому... Эта мерзкая скотина чуть не заколол меня! Хорошо, что я успел вовремя отскочить и спрятаться за трон, а то бы... Понимаете, до чего мы дожили... обнажить шпагу против короля! Я, конечно, должен был бы позвать коннетабля, чтобы взять его под стражу, но — увы! — он сам коннетабль, а я не так-то уж уверен, что я король... Поэтому они все так со мной и обращаются: знают, что я, может, незаконнорожденный.