Жан Ануй - Жаворонок

Фискал (хихикнув) . Здравый смысл? Все на него валишь, как на мертвого! Значит, это здравый смысл велит девушке щеголять в штанах?

Жанна. Конечно, мессир. Мне приходилось скакать на коне вместе с солдатами; для того чтобы они забыли, что я девушка, чтобы видели во мне такого же солдата, как они сами, пришлось, хочешь не хочешь, и одеваться, как они.

Фискал. Лукавый ответ! Разве станет бегать с солдатней обыкновенная девушка, если на ней не лежит печать проклятия?

Кошон. Допустим даже, что это платье было тебе полезно в военное время, но почему и теперь, когда ты сидишь у нас в тюрьме, когда уже не сражаешься, почему ты по-прежнему отказываешься надеть одежду, приличную твоему полу?

Жанна. Я не могу.

Кошон. Почему?

Жанна (колеблется, потом, покраснев) . Если бы я была в церковной тюрьме, тогда бы я согласилась.

Фискал. Видите, видите, монсеньер, как эта девка виляет, она насмехается над нами. Почему в церковной тюрьме ты бы согласилась, а в этой отказываешься? Лично я не понимаю, а хотел бы понять!

Жанна (грустно улыбаясь) . А, однако, понять это легко, мессир. Вовсе не обязательно иметь для этого высокий духовный сан..

Фискал (вне себя) . Легко понять, а я вот не понимаю, значит я, по-твоему, дурак, что ли? Заметьте, мессиры, заметьте, она оскорбляет меня при исполнении служебных обязанностей! Она кичится своим бесстыдством, она считает, что в этом ее слава, находит в этом какое-то гнусное наслаждение! Если она покорится церкви, как она, видимо, собирается поступить после всех уговоров монсеньера епископа, мне придется, пожалуй, снять главное обвинение в ереси, но коль скоро она будет отказываться скинуть это одеяние сатаны, будет щеголять в этой ливрее порока и бесстыдства, я откажусь снять свое обвинение в колдовстве, какое бы давление ни оказывали на меня, стараясь смягчить ее участь, что явно чувствовалось в ходе этих прений. Если понадобится, я обращусь к Базельскому церковному собору. Дьявол среди нас, мессиры, дьявол здесь! Я ощущаю его страшное присутствие. Это он велит ей отказаться снять мужскую одежду, в том не может быть сомнения.

Жанна. Переведите меня в церковную тюрьму, и я сниму мужской наряд.

Фискал. Не смей торговаться с церковью, Жанна! Монсеньер епископ объяснил тебе это. Так или иначе, ты скинешь мужскую одежду, или тебя объявят ведьмой и сожгут.

Кошон. Скажи, если ты в принципе согласна, почему же ты не хочешь снять мужской костюм в той тюрьме, где заключена сейчас?

Жанна (бормочет, покраснев) . Я там не одна.

Фискал (визжит) . Ну и что же из этого?

Жанна. День и ночь со мной в камере находятся два английских солдата.

Фискал. Ну и что?

Молчание. Жанна краснеет еще сильнее и не отвечает.

Будешь ли ты отвечать? Ничего поумнее не сумела придумать? А я-то считал, дьявол хитрее! Не могу его похвалить! Чувствуешь, что попалась, милочка, раз ты вся красная.

Кошон (мягко) . Придется все же тебе ответить, Жанна. Я, кажется, начинаю догадываться, но надо, чтобы ты сама это сказала.

Жанна (после мгновенного колебания) . Ночи длинные. Я закована в цепи. Я всячески стараюсь не заснуть, но иной раз усталость одолевает... (Замолкает, залившись краской стыда.)

Фискал (тупо настаивает) . Ну и что? Ночи длинные, ты закована, ты хочешь спать... Ну и что из этого?

Жанна (тихо) . В этой одежде мне легче защищаться.

Кошон (глухо) . Так тебе пришлось защищаться все время, с самого начала процесса?

Жанна. С тех пор как меня бросили в тюрьму, мессир, все ночи напролет. Когда вечером вы отсылаете меня в темницу, все начинается сызнова. Я уже привыкла не спать. Поэтому-то на следующее утро, когда меня сюда приводят, я отвечаю иногда невпопад. Но это потому, что ночи длинные, а они сильные и хитрые. Приходится изо всех сил защищаться. А если бы на мне была юбка... (Замолкает.)

Кошон. А почему же ты в таком случае не кликнула офицера, он бы тебя защитил.

Жанна (помолчав, глухим голосом) . Они сказали, что если я позову офицера, их повесят...

Варвик (Кошону) . Гнусность! Какая гнусность! Во французской армии еще куда ни шло. Но в английской — это уже слишком. Я сам прослежу за этим.

Кошон (мягко) . Вернись в лоно твоей матери-церкви, Жанна, согласись надеть женскую одежду, и отныне тебя будет охранять церковь. Тебе не придется больше самой защищаться, обещаю тебе.

Жанна. Тогда я согласна.

Кошон (со вздохом облегчения) . Прекрасно. Спасибо, Жанна, что помогла мне. А я было испугался, что не смогу тебя спасти. Сейчас тебе прочтут твой акт отречения. Он уже готов, тебе только придется его подписать.

Жанна. Я не умею писать.

Кошон. Поставишь внизу крестик. Разрешите, мессир инквизитор, позвать брата Ладвеню, чтобы он зачитал текст. Я просил его составить акт отречения. К тому же мы при вынесении приговора должны быть в полном составе, коль скоро Жанна возвращается к нам. (Наклоняется к инквизитору.) Вы должны быть удовлетворены: человек сказал «да».

Инквизитор (с бледной улыбкой на тонких губах) . Я жду, чем кончится дело.

Кошон (отходит и кричит страже) . Позовите брата Ладвеню!

Фискал (подходит к инквизитору; шепотом ему на ухо) . Мессир инквизитор, вы же не допустите, чтобы подобное свершилось?

Инквизитор (неопределенно машет рукой) . Если она сказала «да»...

Фискал. Монсеньер епископ вел прения с непонятной для меня снисходительностью в отношении этой девки! Между тем из достоверных источников мне известно, что он ест из английской кормушки. Но, может быть, французы задают больше корма? Вот о чем я думаю.

Инквизитор (улыбается) . А я об этом не думаю, мессир Фискал. Тут не в кормушках дело. А в другом — куда более важном. (Вдруг забыв об окружающих, падает на колени.) О господи! С твоего дозволения в последнюю минуту человек в этой юной деве смирился и склонил главу. С твоего соизволения на сей раз человек сказал «да». Но почему попустил ты, что в сердце ее судьи, этого старца, приученного долгой жизнью к компромиссам, почему попустил ты, чтобы в сердце его родилась постыдная жалость? Неужели ты никогда, о всевышний, не очистишь мир сей от любого проявления человечности, дабы могли мы спокойно посвятить землю вящей славе твоей?

Появляется брат Ладвеню.

Кошон. Брат Ладвеню, Жанна спасена. Она согласилась вернуться в лоно нашей матери-церкви. Прочтите ей акт отречения. Она его подпишет.