Федор Сологуб - Собрание пьес. Книга 1

Вершина. А с чего это они за городом венчались?

Преполовенская. Ну, все-таки, знаете, им неловко было: сколько лет в городе жили, и все она за сестру шла, а тут вдруг венчаться. Никому и говорить не хотели, когда венчаются, даже от шаферов до самой последней минуты в секрете держали.

Вершина. А что же это их уличные мальчишки при въезде в город после венца встретили да всякой дрянью забросали?

Преполовенская. Ну, это я думаю, та же Грушина мальчишек подговорила. Гадкая баба… ей бы только скандал устроить… А уж как они венчались… один срам.

Вершина. Воображаю.

Преполовенская. Ардальон Борисыч не то пьян с утра был, не то сильно не в духе.

Вершина. Просто с ума сходит человек.

Преполовенская. Похоже на то. Его венчают, а он зевает, бормочет, Варвару толкает, ворчит, что пахнет ладаном, воском, мужичьем. А и не было в церкви почти никого, кроме нас. Только какие-то две-три старушонки да сестры Рутиловы. Обернется Ардальон Борисыч к Рутилову да и жалуется, чуть не вслух: твои, — говорит, — сестры все смеются, печенку смехом просверлят.

Вершина. Что ж, они в самом деле смеялись?

Преполовенская. Ну, где там. Станут они в церкви смеяться. Так, перешептывались, Людмила с Валерочкой хихикали иногда.

Вершина. На такого безобразника глядя, и не хочешь, да засмеешься.

Преполовенская. Сидят здесь, ужинают втроем.

Вершина. С Володиным все Ардальон Борисыч. Неразлучные.

Преполовенская. Это он боится выпустить Володина с глаз, чтобы тот с Варварой не сговорился его погубить. Все врагов боится.

Вершина. Боюсь, как бы у них худо не кончилось. Все ждет места, все не дождется, — в ярость придет, укокошит Варвару с пьяных глаз.

Передонов. Кто это сюда заглядывает? Уж не княгиня ли?

Варвара. Не знаю. Может быть, и княгиня.

Передонов. Подслушивает.

Варвара. Может быть, и подслушивает.

Передонов. Я пойду посмотрю. (Проходит по гостиной.)

Варвара. Пусть поищет. Прежде он меня мучил, — а теперь я его помучу.

Рутилов (Вершиной). Вон Передонов ходит. Мрачный, как сыч. Высматривает соглядатаев. Одурачила его Варвара.

Вершина. Я очень рада. Так ему и надо.

Рутилов. Вот-то уж поделом.

Вершина. Я, как он мне письмо показал, сразу догадалась, что дело нечисто. Я и рада была, а то он повадился к нам, на мою Марту поглядывал. Но моя Марта лучше жениха нашла — за Мурина выходит.

Рутилов. А мы думали, Мурин за вами ухаживает.

Вершина. Уж пусть лучше Марта выходит. Она — девушка небогатая, да и семья у них большая. А я, слава Богу, человек обеспеченный. Я еще хочу на воле пожить.

Гимназисты.

— Вон Передонов ходит. Подойдемте. Что-нибудь ляпнет глупое.

— Нет, от него уж лучше подальше. Кроме грубостей и сальностей от него ничего не услышишь.

— Да, забавно.

— Не в моем вкусе.

— Ах ты цирлих манирлих. Да что это с ним? С перепою или совсем с ума спятил?

— Мне верный человек говорил, в канцелярии бумагу видел, — директор донес попечителю округа, что Передонов сошел с ума. Говорят, что оттуда пришлют комиссию его освидетельствовать, а потом уберут из гимназии.

— Жаль парня… Кончившие говорят, что прежде он хороший учитель был…

— Говорят. Только знал мало и леноват всегда был, к урокам не готовился. Тетрадки просматривать Рутилова нанимал.

— Нашел грамотея…

— То-то он в последнее время единицы да двойки зря лепил.

— Пойдем хоть лимонаду выпьем. Пивка нельзя.

Рутилов. Что, Варвара Дмитриевна, новенькие письма от княгини еще не готовы?

Варвара. Какие такие письма?

Рутилов. Да уж знаем.

Варвара. А знаете, так помалкивайте.

Рутилов. А зачем это Ардальон Борисыч сегодня к жандармскому ходил? Опять на кого-нибудь доносец? Хоть бы вы его воздержали, — ведь и подло, и глупо.

Варвара. А уж и правда, есть здесь такие личности, на кого следовало бы донести.

Рутилов. Например?

Варвара. Да уж мы знаем.

Рутилов. А вы знаете, что жандармский делает с доносами Ардальона Борисыча?

Варвара. Откуда же мне знать, я сплетни не собираю.

Рутилов. Уж будто бы…

Варвара. Это вот ваши сестрицы по городу ходят, узнают где что.

Рутилов. Вот, вот, только им и дела. Ну, а все-таки, как вы думаете, доносцы-то куда идут?

Варвара. Известно куда — по начальству. Там разберут.

Рутилов. Нет, Варвара Дмитриевна, жандармский-то все доносы, которые ему Ардальон Борисыч приносит, прямо к директору направляет. Уж очень нелепо, совсем ерундистые.

Володин. Если он поставлен за порядком следить и ему доносят, а он не изволит внимания обращать, а только пересмеивает, то я не знаю, как это надо понимать, в каком смысле…

Рутилов. Да ерунда зеленая… На пиковую даму вдруг донос…

Володин. Пиковая дама тоже всякая бывает, Платон Платонович. Это надо понимать.

Рутилов. Однако что-то долго наши старшины заседают. Интересно, кому-то приз достанется.

Среди гостей мало-помалу начинаются сердитые разговоры, нетерпеливый ропот.

Гости.

— Кому, вы думаете, призы дадут? Думаете, нашим?

— А кому?

— Да актерам. Вот вы увидите.

— Актеру да актрисе, уж это верно, как в аптеке.

Передонов. Варвара, ты с кем тут шушукалась?

Варвара. Да вот Рутилов подходил.

Передонов. А княгиня не была?

Варвара. Не видела.

Володин. Если княгиня изволит здесь быть, так она беспременно в маске, и ее не узнать.

Передонов. И дома у нас возле соглядатаи сидят. И здесь от них не уйдешь. Ты, Варька, меня не бережешь.

Варвара. Сокровище… С пьяных глаз тебе невесть что мерещится.

Передонов. Вон там, из-за двери, валет подсматривает. Глаз сверкает, злой и острый. А вон кот идет.

Володин. Это, Ардаша, кто-то изволит замаскироваться котом, а настоящих котов здесь нет.

Передонов. А вот, под стульями и по углам. Недотыкомка бегает. Повизгивает.

Володин. Отчего же, Ардаша, мы ее не видим? Какая-то она из себя будет?

Передонов. Грязная, вонючая, противная и страшная.

Володин. Зачем же она здесь?

Передонов. Она для меня прикатилась. Раньше никогда и нигде ее не было. Ее сделали и наговорили. Вот она и живет, мне на страх и на погибель. Следит за мною, обманывает, смеется. Ты думаешь, она всегда одинаковая? Нет. То она по полу катается, то прикинется тряпкою, лентою, веткою, флагом, тучкою, собачкою, столбом пыли на улице. Везде ползет и бежит за мной. Измаяла, истомила меня своей зыбкой пляской. Хоть бы кто-нибудь избавил меня от нее.