Александр Островский - Том 9. Пьесы 1882-1885

Дожидайтесь.

Ну, дядюшка, простись с своей невестой!
Женили нас с тобой! Ты где гуляешь,
Своей беды не знаешь? Что ж мне делать?
Будить народ начать? А ну, услышит
Оленин муж, да выдадут людишки
Меня ему? Начнет меня он резать,
Пороть ножом на части по суставам.
Ой, батюшки, не буду! Вот что лучше:
Направлю я стопы свои подальше,
Покуда цел.

Наткнулся на кого-то.

Бессудный, ты?

А где Нечай Григорьич?

В монастыре остался.

Ты потише,
Не разбуди! Ты видишь, все заснули.

Ты как прошел?

В ворота.

Кто же отпер?

Два сторожа сидят: не спят, не дремлют.
А хуже сонных тычутся.

Послушай!
Все сторожа пьянехоньки, Дубровин
И Бастрюков на задворках гуляют,
Сейчас придет боярышня; калитка,
Вот видишь, та не заперта. Промедли
Ты час еще, и поминай как звали.
Неустройко хочет подойти к калитке.
Не отходи от терема, убьют.
Ты здесь один?

На улице оставил
Людей, стрельцов; двором прошел тихонько
И сказывать не приказал.

Пошли-ка
В обход стрельцов на задворки. Без шуму
Пускай идут; а сам беги скорее
К Облезлову. Он рядом здесь пирует.
Там пир идет на весь крещеный мир;
Там всех найдешь, посадских и служилых,
И я там был, мед-пиво пил — прогнали.
Бери народ и самого проси:
Одним-то нам не справиться.

Идем.

Я на камушке сижу,
Я топор в руках держу.
Ай ли, ай люли,
Огород горожу!
Огород горожу,
Все капустку сажу.
Ай ли, ай люли,
Все кочаненькую!
У кого нету капусты.
Просим к нам в огород.
Ай ли, ай люли,
Во девичий хоровод.

И крепко мы и весело живем:
Во всех углах по сторожу.

Веселый,
И в доску бьет и песенки поет.

Пришла ж тебе охота! Не слыхала,
Как соловей поет. Велико диво!
У вас в саду, чай, много.

Все же любо
Послушать их весенней-то порой.

Так слушала б из терема. Гулянки
Всё на уме.

Когда ж и погулять-то.
Гуляй, пока заботы нет, а после
И не придется: в тереме запрут.

Так добрые-то люди днем гуляют,
А ночью спят.

Мы выспаться успеем.
Мы круглый год всё спим. Ночей-то много,
А соловьи поют до Петрова дня,
Перестают потом.

И вам не страшно
Ночной порой в саду?

Чего ж бояться?
Вот говорят, что будто бука ходит,
Да врут, поди. Не малые мы дети.

Ну, вот пришли, развесили мы уши,
А соловей-то где ж?

Сейчас услышишь.

Ушли, ушли. Держите их!

Держите!

Ахти, беда! Никак, на грех вернулся
Боярин наш?

Боярин не вернулся,
Да легче вам не будет. Перевяжем
И до него рассадим по чуланам,
И сторожей приставим понадежней.

Меня в чулан, меня? Да ты в уме ли?
Тебя связать, ты сторожей-то ставил,
Воров таких же, как и сам.

Суди нас,
Сейчас суди! Ты вместо воеводы
Остался здесь. Да ты суди по правде,
Лихим ворам не делай поноровки!
Коль у тебя есть совесть, коли носишь
На шее крест, вели его держать,
Покуда я не выскребу когтями
Бесстыжих глаз его! Потом рассудишь.
Кто прав из нас, кто виноват.

Постой!
Коль нас судить по правде, надо камень
Потяжелей надеть тебе на шею,
Да за ноги, да в Волгу; а потом уж
Судить тебя!

Недалеко ушла.

Задумала хитро, да как ни бегай,
А рук моих тебе не миновать.
Держите-ка ее покрепче, девки!

Ну, что ж вы там? Людишек Бастрюкова
Побрали всех?

И всех перевязали
Одним концом; как жемчуг нанизали
На ниточку.

Дубровина Романа?

Тому почет особый. Впятером
Насилу одолели.

Вот они!

А Бастрюков Степан?

К нему не скоро
Подступишься.

Не подходи никто!
Не тронь меня холопскими руками,
По локоть отрублю.

Его оставьте!
Он не уйдет и сам. Степан Семеныч,
Негоже, брат, дворянам-то служилым
С холопями да с беглыми людьми
Ночным разбоем промышлять.