Александр Островский - Том 10. Пьесы, написанные совместно

Да кому же
Поверю я цареву тайну? Разве
Довериться могу я нашим бабам?
А больше я не знаю никого.
Коль любишь ты меня, так выручай!

Любить-то я люблю тебя, да грех-то
Не замолим. Ужель тебе не жалко
Души моей?

От царского стола,
От ужина, ты понесешь царице,
Как будто царь прислал, — в царевом кубке —
Сыченый мед. Тебе отдаст Малюта,
И ты придешь…

Освободи! Послушай,
Великий грех!

И слушать не хочу!
Я проведу тебя, и ты заставишь
Испить до дна серебряную стопу
За здравие…

Так знай же, Василиса
Игнатьевна! Тебе, для ради женской
Красы твоей, души я не жалею!
Но ты смотри, в последний это раз
Я твой слуга.

Ну да, Андрей, в последний!

Запомни ты! Свершивши это дело
Греховное, я буду господином,
А ты моей рабой. Заставлю я
Не ласкою, а грозным словом тешить
Любовь мою и норов молодецкий —
Женой возьму к себе, в свой дом.

Согласна.

И будешь ты любить меня и холить,
И пуще грома божьего бояться.

Ой! Больно, больно.

Ну, уж не взыщи!
А ты спроси, легко ли мне! Прощай.

Оставь меня! К чему за мной ты ходишь?
Тебя мне видеть страшно.

Что же делать!
Как быть, мой свет! Мне и самой не любо,
Да царь велел.

Бесстыжая ты баба!
Ты горькою обидой отплатила
За милости и ласку, и смеешься
И тешишься мученьями моими!
О, господи!

А кто же виноват?

Не знаю я, но я не виновата.
Не думаешь ли ты, что я заплачу,
Перед тобой оправдываться стану,
Перед холопкой! Я на суд боярский,
На суд митрополита позову
Доносчиков своих. Святая правда
Возьмет свое.

Боярам не придется
Судить тебя. Великий государь
Не отдает себя на суд холопов,
Он сам судья над женами.

Я вижу,
Вы продали меня, вы сторговались
С Малютою. Кто деньги вам платил?
Кому нужна моя погибель? Вижу,
Царю жену другую прочат. Нужно
Ей место опростать. Нельзя двум женам
Под крышей жить одной. Скажи, кому
Я уступлю и терем златоверхий
И батюшку царя?

Почем я знаю!

Нет, видно, я пред господом грешна,
Великий грех какой-нибудь за мною!
За гордость ли господь меня казнит
Своим судом, за Анну ль Колтовскую?
Она жива, ее зовут царицей;
А я чужое место заняла
И радуюсь. Легко ли ей теперь!
Вот так и мне, — отплата злом за зло!
Когда была я в счастье и почете,
Не думала о ней, а над собою
Увидела грезу и вспоминаю
Несчастную. Вот так-то мы всегда!
Поехать к ней да попросить прощенья,
Упасть в слезах к ногам; авось, господь
И надо мною сжалится.

Не поздно ль
Хватилась ты?

А разве решена
Судьба моя? О господи, как страшно!
Скажи ты мне: убьют меня?

Не знаю!
Почем мне знать, что на душу положит
Царю господь.

Недужится мне что-то,
И голова горит; того гляжу,
Забрежу я. Ты ничего не слышишь?
Мне кажется, что где-то ударяют
Ко всенощной, да только редко что-то.

Ну вот! Ужель не слышишь?

Нет, не слышу.

А где шумят?

Пирушка у царя —
Веселая идет.

У них веселье;
Пирует он, обидчик мой, а я
С тоски мечусь и умираю.

Полно
Кручиниться. Быть может, царь простит.

Нет, не жилица я на этом свете!
Коль царь простит, так вы меня убьете!

Пожалуй нас, рабынь своих, царица,
Поужинать изволь на сон грядущий,
Покушай, матушка!

Пойдем, пойдем.
Ты, Маша, сядь за стол со мною вместе,
Не отходи, не оставляй меня!

У ней кружится голова, у бедной,
И у меня кружится; подкосились,
Не держат ноги — мне б заснуть теперь.
Заснуть бы крепко, и потом проснуться
Царицею. Что ж Колычев нейдет,
Теперь пора.

Она за стол садится.
Вот молится! Скорей бы шел Андрей!
Бомелий говорит, что без мучений,
Что сразу, мучиться она не будет.
Готово зелье…

Вот и я готова…
А он нейдет… Еще лишь миг один,
Один лишь миг, я кинусь пред царицей
С повинною…

Ну, что же ты так долго.

Царица матушка, к тебе с присылом
От батюшки царя. Иди скорее!
Он кубок меду шлет тебе, откушай
За царское его здоровье!

Где он,
Посол царев?

За что такая милость
К жене своей опальной от царя?

Покланяйся на жалованье царском,
Да хорошенько поклонись! Постой,
Чем одарить тебя, посла, не знаю, —
Возьми кольцо.

Не надо мне, царица.

Постой! Сказать тебе хотела что-то,
Хоть словом приласкать.

Андрей, ты помнишь,
Когда в деревне ты у князя жил, —
Раз в сумерки прошел ты под окошком,
Из терема упал к тебе венок
Из васильков? Ты думал, что шутили
Сенные девушки, а это я…