Джеймс Донливи - Сказки Нью-Йорка

Адмирал: Почему же он тогда не сваливает? Я уже переплатил налоги сверх меры на людей, которые портят ландшафт моей прекрасной страны.

Крисчен: (бьет по груше) Тебе-то как раз следует платить налогов раза в три больше.

Адмирал: Что, черт побери? А ты-то вообще платишь налоги?

Крисчен: Я живу в Чистилище.

Адмирал: Остроумно. Теперь я действительно хочу видеть тебя на своей яхте.

Крисчен: Да… Что и говорить, многие адмиралы хотят ко мне пришвартоваться.

Адмирал: Надоел ты мне со своим вольнодумством. (Пауза недовольства.) Вольноблудством.

О’Рурк: Что это еще за слово — «вольноблудство»? Откуда ты его выискал? У нас запрещены дурные слова.

Адмирал: Всего один день на моем корабле, как ты на это смотришь?

О’Рурк: Кстати, Адмирал, Корнелий служил во флоте.

Адмирал: Плавал с лягушками?

О’Рурк: У него есть воинская нашивка.

Адмирал: На жопе.

О’Рурк: Пардон, но у меня две такие нашивки. Ты не смеешь оскорблять нашего офицерского достоинства, Адмирал.

Адмирал: Надо еще сперва выяснить, кто нашил вам ваши нашивки.

О’Рурк: (резко встает по стойке «смирно», демонстрируя армейскую выправку, и отдает честь; полуоборванный шелковый халат трепещет от напряжения тела, несколько обнажая его.) Встал якорь! Полный назад! Крепи шпангоуты! Прицельный огонь по берегу! Уничтожить все амфибии! (О’Рурк сноровисто выполняет воображаемую команду «Встал якорь!») Ну как, Адмирал?

Адмирал: Я пришел сюда вовсе не затем, чтобы выслушивать твою идиотскую трескотню!

О’Рурк: До меня дошли слухи, что черножопые и жиды смеют занимать все сидячие места в вагонах метро. Нормальному человеку сесть негде. Я предлагаю облить их всех бензином и поджечь.

Адмирал: Вот это ты правильно сказал, продолжай в том же духе.

О’Рурк: Но сперва уничтожим всех ирландцев.

Адмирал: Подонок.

О’Рурк: Ну а как же тогда поступим с ирландцами?!

Адмирал: (нацеливая свой властный, авторитарный палец в сторону Крисчена) А ты должен усечь, что тебе подобные вещи произносить запрещено.

Крисчен: Но я, к сожалению, уже произнес их.

Господи, да минет меня молчаливая ярость Адмирала!

О’Рурк: Почему бы вам двоим сейчас же не стать закадычными друзьями. Хватит кипятить воздух и копить злобу. Давайте использовать этот клуб для той цели, ради которой он мною задумывался. (громко) Прежде всего, для спорта. Для тренировки искусства самозащиты.

Адмирал: Я жду свою маникюршицу.

О’Рурк: Да, кстати, Адмирал, сколько раз я тебя просил не приводить сюда своих женщин? Мое заведение не для этого дела.

Адмирал: Только тогда, когда ты прекратишь здесь втихаря зарабатывать бабки, я начну употреблять это заведение преимущественно для спорта.

О’Рурк: В таком случае, скажи мне, каким образом мне сбывать антиквариат, если я по твоей милости отрезан от дел в моей лавке? Сам посуди, я вынужден просверливать маленькие дырочки в картинных рамах, чтобы они выглядели так, будто изъедены червячками. Вы хотели бы, Адмирал, приобрести картины старых мастеров? Пожалуйста, купите несколько шедевров для вашей столовой на яхте. Почти задаром.

Адмирал:Ты торгуешь подделками, которые сделали тебе пьяные маляры из Бронкса!

О’Рурк: Ну что ты?! Это подлинники! Из средневековых замков Германии.

Адмирал: Впрочем, могу ошибаться, твои маляры могут жить и в Бруклине.

О’Рурк: Ты слышишь, Корнелий, он хочет скомпрометировать мой бизнес.

Адмирал: Ты хоть раз бывал в художественной галерее?

О’Рурк: Зачем? Я все и так делаю недурно. На меня работают двое парней с докторской степенью, она историки искусства. А если у человека есть ученая степень, он не способен воровать. (Стук в дверь. Громко.) Войдите. Добро пожаловать в воровскую шайку и клуб заядлых содомитов.

Джентл: (с подносом в руке, заглядывая в дверь) Ой, простите, я думала, что это боксерский ринг.

О’Рурк: Это здесь, входите-входите, не бойтесь. Разве вы не слышите жутких звуков ожесточенной схватки?

Джентл: Я ищу адмирала Фуллера.

О’Рурк: (показывая на Адмирала пальцем. Это обвинительный, порицающий жест.) Вот он!!!

Адмирал: (Джентл робко заходит в помещение.) Не обращайте внимания на этого шута. Проходите. (Джентл колеблется.) Я не укушу вас. Проходите скорее. Положите поднос вон там.

Джентл: (глядит на Адмирала взглядом, полным ужаса) Спасибо, сэр.

Адмирал: Там-там, вот там. Вот так вот. Теперь сядьте спокойно. (О’Рурк пародирует Адмирала за его спиной на забаву Крисчена.) Устраивайтесь поудобнее. Как вас зовут?

Джентл: Мисс Джентл.

Адмирал: А ваше имя?

Джентл: Гертруда.

Адмирал: Отлично. Сейчас я угощу вас чаем, Гертруда. Если вы не возражаете, то я буду называть вас Гертрудой.

Джентл: Хорошо, сэр.

Адмирал: Вам один кусочек сахара?

Джентл: Да, сэр.

Адмирал: Перестаньте говорить мне «сэр», я устал. Называйте меня, как хотите, только не сэром. Не делайте из меня посмешище.

Джентл: Да, конечно. Я имела в виду… Извините меня, пожалуйста. Я хотела сказать…

Адмирал: Ради Бога, не придавайте этому большого значения.

О’Рурк: Ну, довольно, Адмирал. Поиграли — и хватит. Я знаю… что у нее в чашке!

Адмирал: Кусочек сахара.

О’Рурк: Да, но как же вы смели… не налить туда молока!

Адмирал: Я не люблю молока. Скажите им, Гертруда, что находится в вашей чашке. Что принес вам из столовой этот идиот?

О’Рурк: Из бара.

Адмирал: Я велел принести Гертруде мой адмиральский чай.

О’Рурк: А там виски.

Джентл: Ага.

Адмирал: Там действительно виски?

Джентл: Да.

О’Рурк: Подлейте в них молока.

Адмирал: Ты что, вздумал испытать мою гостью на смелость, поиздеваться над ее робостью? Ах ты мерзавец!

Джентлналивает себе очень крепкий чай.

О’Рурк: И молока.

Адмирал: Я всю жизнь предпочитал простой чай.

О’Рурк: Сотая проба, Корнелий. Он такой упертый — ни разу не выпил чай с молоком. Нехорошо с его стороны, не правда ли? Так поступать в моем храме атлетического совершенства! Видишь, как он безжалостный. Пойду лучше почитаю газету — наверняка, сегодня кого-нибудь уже успели шлепнуть.