Гарольд Пинтер - Предательство

Он ловит связку, смотрит на Эмму.

Сделай это, прошу тебя. Мне еще надо заехать за Шарлоттой в школу. Мы с ней едем за покупками.

Он отцепляет ключ.

Ты заметил, что мы встретились как раз днем? В четверг галерея после обеда закрыта. Поэтому я сейчас здесь. По четвергам мы закрываем пополудни. Я могу взять свои ключи?

Он передает ей связку.

Спасибо. И знаешь, я думаю, мы всё правильно решили.

Она выходит. Он стоит неподвижно.

В доме Роберта и Эммы. Гостиная. 1974. Осень.

Роберт наполняет стакан Джерри. Идет к двери.

Роберт. Эмма! Джерри пришел!

Эмма (из-за кулис). Кто-кто?

Роберт. Джерри.

Эмма. Сейчас я спущусь.

Роберт протягивает Джерри стакан.

Джерри. Твое здоровье.

Роберт. Твое здоровье. Она там укладывает Неда. Надо полагать, он с минуты на минуту отбудет.

Джерри. Куда отбудет?

Роберт. В страну снов.

Джерри. А-а. Кстати, вы как спите?

Роберт. То есть?

Джерри. По-прежнему не высыпаетесь? Я имею в виду Неда.

Роберт. Ах, Неда. Нет, ничего. Он становится спокойнее. Но знаешь, что мне тут сказали?

Джерри. Что?

Роберт. Мне сказали, что мальчики вообще в этом смысле хуже, чем девочки.

Джерри. Хуже?

Роберт. Ну да, младенцы. Мне сказали, что мальчики в младенческом возрасте плачут больше, чем девочки.

Джерри. Неужели?

Роберт. А ты сам этого не замечал?

Джерри. Э-э… Да, пожалуй, мы замечали тоже. А ты?

Роберт. Я заметил. А в чем, по-твоему, дело? Как ты думаешь, почему это так?

Джерри. Ну, я думаю… мальчики больше озабочены.

Роберт. Уже в младенческом возрасте?

Джерри. Да.

Роберт. Ну а какого черта им беспокоиться, какие у них заботы… еще в младенчестве? Как ты думаешь?

Джерри. Ну… столкновение с внешним миром — так я думаю, они покидают материнское лоно и все такое.

Роберт. А девочки? Они тоже покидают лоно.

Джерри. Согласен. Но и ты согласись — никто из нас никогда не слышал, чтобы кто-нибудь всерьез обсуждал этот вопрос — о том, что девочки покидают лоно и все такое. Никто ведь не обсуждал, верно?

Роберт. Я готов обсудить.

Джерри. Ты? Ясно. Ну и что ты можешь сказать по этому поводу?

Роберт. Но ведь я первый задал тебе вопрос, ты и ответь.

Джерри. Какой вопрос?

Роберт. Почему ты утверждаешь, что перед мальчиком, покидающим материнское лоно, встает больше проблем, чем перед девочкой?

Джерри. Разве я утверждал это?

Роберт. Ты даже пошел дальше и утверждал, что младенцы мужского пола в большей степени обеспокоены столкновением с внешним миром, чем младенцы женского пола.

Джерри. А ты разве так не считаешь?

Роберт. Да, я считаю, что это так.

Пауза.

Джерри. А как ты думаешь, почему это так?

Роберт. Не знаю.

Пауза.

Джерри. А ты не думаешь, что это каким-то образом связано с различием их пола?

Пауза.

Роберт. Боже милостивый, конечно же! Неизбежно связано.

Входит Эмма.

Эмма. Привет! Вот не ждали.

Джерри. Да я тут пил чай у Кейси.

Эмма. Где это?

Джерри. Здесь рядом, за углом.

Эмма. А мне казалось, что он живет… в Хампстеде или еще где-то.

Роберт. Ты отстаешь от жизни.

Эмма. А что?

Джерри. Он ушел от Сюзанны. Он теперь живет один, здесь неподалеку, за углом.

Эмма. Ах вот как.

Роберт. Пишет роман о человеке, который оставил жену с тремя детьми и поселился на другом конце Лондона, чтобы написать роман о человеке, который оставил жену с тремя детьми…

Эмма. Надеюсь, этот его роман будет лучше, чем его последний роман.

Роберт. Последний? Ах последний. Это про то, как человек живет в большом доме в Хампстеде с женой и тремя детьми и пишет роман о человеке…

Джерри (Эмме). А чем тебе не понравился тот роман?

Эмма. Я, собственно, тебе уже говорила.

Джерри. Мне кажется, это лучшее из всего, что он написал.

Эмма. Может, это и лучшее из всего, что он написал, и тем не менее вещь эта до омерзения фальшива.

Джерри. Фальшива? В каком смысле — фальшива?

Эмма. И об этом я уже говорила.

Джерри. Разве?

Роберт. Да, да, говорила. Мы тут как-то обедали вместе, отлично помню, только не помню где, ты, я, Эмма и Джудит, и Эмма прочла нам за пудингом блестящий доклад о фальши в произведениях Кейси на примере как раз этого его последнего романа. «Горькое похмелье». Это была волнующая речь. К сожалению, Джудит должна была нас покинуть в самой середине этого выступления, потому что ей нужно было на ночное дежурство в больницу. Как она, кстати, поживает?

Джерри. Всё прекрасно.

Пауза.

Роберт. А когда мы будем с тобой играть в сквош?

Джерри. Ты для меня слишком сильный игрок.

Роберт. Ерунда. Я вообще не сильный игрок. Просто я в лучшей форме.

Джерри. Это почему же? Почему это ты в лучшей форме, чем я?

Роберт. Потому что я играю в сквош.

Джерри. Ах играешь. И часто?

Роберт. Н-н-ну…

Джерри. С кем?

Роберт. Как правило, с Кейси.

Джерри. С Кейси? Боже правый! Ну и как он играет?

Роберт. Со всей честностью. Так сказать, с последней прямотой. Но мы-то с тобой — мы ведь и правда не играли целую вечность. Мы должны непременно поиграть. Ты ведь неплохо играл.

Джерри. Да, я неплохо играл. Решено. Я тебе позвоню.

Роберт. Верно, почему бы тебе не позвонить?

Джерри. Позвоню, и мы условимся.

Роберт. Идет.

Джерри. Надо. Обязательно.

Роберт. А после игры я угощу тебя обедом.

Джерри. Нет, нет. Это я тебя угощу. Приглашаю.

Роберт. Кто выиграет, тот и угощает.

Эмма. А мне можно поглядеть?

Пауза.

Роберт. На что?

Эмма. Можно мне поглядеть на игру, а потом я угощу вас обоих обедом.

Роберт. Видишь ли, если уж говорить со всей честностью, так сказать с последней прямотой, то нам, собственно, ни к чему, чтоб там была женщина, правильно я говорю, Джерри? Потому что игра в сквош — это, видишь ли, не просто игра в сквош, это нечто большее. Ну, сперва, конечно, сама игра. После этого — душ. После этого — твоя пинта пива. А потом уж — обед. Потому что ты это заслужил. Ты сражался, а теперь — теперь тебе хочется получить свою пинту пива и свой обед. И, честно говоря, тебе вовсе не хочется, чтоб женщина угощала тебя обедом. Честно говоря, тебе вовсе не хочется, чтоб здесь была женщина, здесь или поблизости, хотя бы за милю отсюда. Честно говоря, тебе вовсе ни к чему, чтоб она торчала на площадке во время игры, или в душе, или потом в пивной, или даже в ресторане. Потому что, видишь ли, за обедом хочется поговорить с другом о сквоше, или крикете, или о книгах, или даже о женщинах, хочется поговорить всласть и не бояться, что тебя кто-то прервет на полуслове. Вот, собственно, в чем тут дело. Ты согласен, Джерри?