Владимир Голышев - Пьесы

Николай Николаевич (рявкает) : Виват Государю Императору Всероссийскому! Шампанского!

Все присутствующие одобрительно аплодируют. Николай Николаевич, давая понять, что считает официальную часть оконченной, обнимает племянника за плечи и отводит в сторону.

Как главнокомандующий, не могу не коснуться еще одного вопроса. Щекотливого свойства. (по-родственному) Послушай, сейчас самый подходящий момент отправить этого мужика восвояси. Или в монастырь какой-нибудь затворить.

Николай пытается высвободиться из дядиной клешни. Тот вынужден ослабить хватку.

Не возражай! Публика сейчас в эйфории, былого не помянет – тут бы все разом и порешить!

Николай: Хочу тебе напомнить, что этого "мужика" мне рекомендовал ты. Причем настойчиво.

Николай Николаевич (безропотно) : Не отрицаю. Не распознал с налета. Фокусами увлекся. Ты бы видел, как он Петра от табака отвадил! Да что я? Святые отцы – не мне чета – и те рты пораскрывали.

Николай: И что с тех пор переменилось?..

Николай Николаевич мнется.

Николай: Я говорил об этом неоднократно и надеюсь, что мне более не придется повторять. (веско) Никто не может быть порицаем за то, что на него клевещут бесчестные люди. (повышая голос) Ни одно обвинение до сих пор не было подкреплено документально. Ни один факт не подтвердился. (холодно) И потом, речь идет о частной жизни моей семьи. Пока я – ее глава, эта сфера отдана исключительно моему попечению.

Тем временем лакеи принесли , раскупорили и разлили шампанское.

Палеолог (разряжая обстановку) : Господа! Предлагаю выпить за верность союзническому долгу.

Свита радостно галдит.

Николай (дяде, презрительно) : Иди. Ты же хотел…

Занавес.

Отдельный кабинет в шикарном ресторане. Слышны звуки музыки. Играют сначала энергичную танцевальную "попсу" начала века, потом фортепианную классику. В конце действия появляются цыгане. Слышны выкрики кутящей публики, звон посуды, шелест банкнот.

За роскошно сервированным столиком Вырубова в традиционном для нее аляпистом безвкусном наряде и Феликс Юсупов. Он одет современно, на английский манер – твидовый костюм с накладными карманами, полосатый галстук. С этим нарядом не вполне сочетается огромная бриллиантовая булавка на галстуке, запонки и массивный перстень. Вырубова и Феликс разговаривают как старые друзья. Очевидно, что эта встреча у них не первая и не последняя.

В данный момент оркестр играет, что-то вроде фокстрота.

Феликс (кивая в сторону зала) : Танцуешь?

Вырубова (кусая рябчика, иронично) : На костылях?

Феликс (хлопнув себя ладонью по лбу) : Ах да! Ты же у нас нынче в отставке. По состоянию здоровья. Инвалид. Жаль. В гимназическую пору ты, помниться, изрядно вальсировала. Пока жопу не отрастила.

Вырубова (не обращая внимания на треп князя) : Ду́мца нашел?

Феликс (возбужденно) : Еще какого! Ребеночка растлит, лишь бы о нем газеты написали. Бессарабский помещик, опора престола – Владимир свет Митрофанович!

Вырубова (обрадовано) : Пуришкевич? Как ты на него вышел?

Феликс (насмешливо) : Ногами. Просто пришел в кабинет и говорю: "А не хочешь ли ты, Пуришкевич, чтобы твою фамилию вписали в историю России золотыми буквами?".

Вырубова князя уже не слушает – напряженно думает о чем-то своем.

Вырубова (размышляет вслух) : Он санитарный поезд организовал. Там у него свои медики есть… Пусть одного возьмет. А еще лучше – фармацевта…

Пауза. Вырубова продолжает о чем-то напряженно думать.

Знаешь, есть такой тростниковый сахар – крупными кристалликами? На цианистый калий похож…

Феликс (заговорщицким шепотом, дурачится) : Сударыня, кого вы отравили? Откройтесь мне. Я никому не скажу.

Мысль у Вырубовой окончательно оформилась. Морщины на лбу разгладились. В глазах – азарт.

Вырубова: В общем, записывай. Нет! Лучше запоминай. Пошлешь лакея в колониальную лавку. Будет вам реквизит. Потом скажешь: "Мы его вином отравленным поили, булками отравленными пичкали – но яд на него, демона, не подействовал".

Феликс: Что за ахинея?

Вырубова (властно) : Делай, что говорят. Потом спасибо скажешь.

Феликс (примирительно) : Нет, ну так-то забавно. В духе Эдгара По.

Пауза.

(нетерпеливо) Слушай, а что ты с ним сделаешь? Я могу поучаствовать? Или хотя бы со стороны посмотреть?

Вырубова (холодно) : Твое дело – собачку убить и кровью весь двор перемазать. Остальное тебя не касается (вскипает) Мы же обо всем договорились: мне старца, тебе – славу!

Феликс (дуется) : Но ведь хочется откусить сразу ото всех пирожных…

Вырубова: От сладкого зубы портятся.

Появляется подтянутый официант с пирожными и засахаренными фруктами на серебряном блюде. Феликс смотрит на официанта оценивающе и неожиданно кладет свои пальцы на тыльную сторону его руки.

Феликс (игриво) : А ты танцуешь?

Официант (в замешательстве) : Виноват.

У Феликса мгновенно меняется настроение. Он выхватывает у официанта блюдо так, что несколько пирожных падают на пол.

Феликс (раздраженно) : Пшел отсюда! Нужен будешь – позовём.

Официант пытается поднять упавшие пирожные. Феликс, не вставая с места, выпихивает его ботинком в зад. После исчезновения официанта Феликс мгновенно становится прежним.

Вырубова (пожимая плечами) : Дурак. Передо мной-то зачем комедию ломать?

Феликс: Причем тут ты? Он теперь расскажет, что князь его грязно домогался.

Вырубова (насмешливо) : Кому расскажет?

Феликс: Ну, этим своим… Коллегам.

Вырубова: И что?

Феликс (серьезно) : Курочка по зернышку клюет. Репутация – это нива, на которой нужно трудиться неустанно. От зари до зари. Тут мелочей не бывает.

Вырубова: А Ирина?

Феликс (с мечтательной улыбкой) : Она меня "исправляет". Это очень красивый сюжет. Даже в чем-то героический. С ее стороны.

Вырубова (презрительно) : И весь этот балаган для того, чтобы накокаиненные юнцы о тебе судачили? Запонки покупали "а ля Юсупов", глазки подводили…

Феликс (зло) : На себя посмотри! Ты сколько лет при Старухе мыслящий тростник изображаешь? Десять?

Вырубова: Двенадцать.