Иоганн Гете - Собрание сочинений в десяти томах. Том пятый. Драмы в стихах. Эпические поэмы
- Название:Собрание сочинений в десяти томах. Том пятый. Драмы в стихах. Эпические поэмы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Художественная литература
- Год:1977
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Иоганн Гете - Собрание сочинений в десяти томах. Том пятый. Драмы в стихах. Эпические поэмы краткое содержание
В пятый том входят стихотворные драмы: «Совиновники», «Ифигения в Тавриде», «Торквато Тассо» и другие, а также две эпические поэмы «Рейнеке-лис» и «Герман и Доротея».
Собрание сочинений в десяти томах. Том пятый. Драмы в стихах. Эпические поэмы - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Иоганн Вольфганг Гете
СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ В ДЕСЯТИ ТОМАХ
Том пятый
ДРАМЫ В СТИХАХ
ЭПИЧЕСКИЕ ПОЭМЫ
ДРАМЫ В СТИХАХ
СОВИНОВНИКИ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Хозяин.
Софи— его дочь.
Зеллер— ее муж.
Альцест.
Слуга.
Место действия — гостиница.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
КОМНАТА В ГОСТИНИЦЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Зеллерв домино сидит за столиком. Перед ним бутылка с вином. Софисидит напротив, пришивая к шляпе Зеллера белое перо. Входит хозяин.В глубине сцены стол. На нем бумага, перо и чернильница. Перед столом — старинное, дедовское кресло.
Итак, опять на бал? Ну вот что, милый зять,
С меня достаточно. Пора и меру знать.
Не для того вам дочь я отдал, в самом деле,
Чтоб вы который год мой хлеб задаром ели.
Я, старый олух, мнил: помощника найду.
И вот, гляди, нашел! Себе же на беду!
Да все мое добро прокутит он, похоже!
Зеллер напевает что-то себе под нос.
Попой, попой, зятек! Я петь умею тоже!..
Ничтожество, дурак и, без сомненья, — плут.
Играет, курит, пьет, фиглярствует, как шут.
Шатается всю ночь, полдня храпит в постели.
Князья да короли пожить бы так хотели.
Свалился дармоед на голову мою.
Что! Хвост поджал?..
Папа́, за ваше счастье пью!
Какое счастье тут! Ох, как на сердце тяжко…
Оставь его, отец!
Твое здоровье, пташка!
Здоровье! О, когда б меж вами мир настал…
Причина не во мне. Я сам от дрязг устал.
Но если он своих проделок не оставит,
Сам черт меня тогда мириться не заставит.
Он низостью своей меня вконец убил:
Не видит, кем он стал, не помнит, чем он был,
Забыл, что без меня погиб бы он с позором.
Не я ль платил его бессчетным кредиторам?
Но нет! Его ни стыд, ни время не берет.
Как был паршивым псом, таким он и помрет!
Он образумится.
Когда же? Нет с ним сладу! Софи
Он молод.
Ну, за все, что нам дает усладу!
Увещевал, бранил, советовал… И что?
Как о́б стену горох! Но я-то в доме кто?
Иль все, что двадцать лет я наживал помалу,
Вдруг запросто отдам безмозглому нахалу?!
Он мучает меня и скоро в гроб сведет…
Запомните, мой друг! Так дальше не пойдет!
Я значу кое-что! И мой «Медведь» по праву
Снискал — где ни спроси — заслуженную славу!
Мы перекрасим дом, — «Медведь» почистит мех,—
И вот — готов отель! Боюсь, не примешь всех,
Когда со всех концов повалят валом гости.
Возьмитесь же за ум и лодырничать бросьте,
Тогда свои дела поправим мы легко…
Ну, до отеля нам пока что далеко.
Лишь хуже б не было. Мечтания бесплодны.
Никто не едет к нам. Все комнаты свободны.
Что делать?.. Не сезон… Какой сейчас заезд?
Я рад, что номер снял хоть господин Альцест.
Да, да, прекрасный гость! Хотя отметить надо,
Что… гм… один баран — еще отнюдь не стадо.
К тому же ваш Альцест не зря приехал к нам…
Как?
A propos [1] Кстати (франц.).
, папа́! Не довелось ли вам
Слыхать про новую, как говорится, моду:
Спешат в Америку, чтоб защищать свободу,
Зеленые юнцы и всякий прочий сброд.
Они должны весной отправиться в поход.
Ну, как же не слыхать? В пивных, как захмелеют,
Кричат, что головы своей не пожалеют.
Свобода или смерть! Гляди, какой порыв!
А утром ни один не выйдет на призыв…
Да знаю я таких! Кровь в дурнях колобродит.
Несчастная любовь совсем с ума их сводит.
И чтоб трагически обставить свой роман,
Под пулю лезет сам иной такой болван.
И все же, черт возьми, когда бы в этом войске
Нашелся человек, кто б написал по-свойски,
Что там и как… Узнать заманчиво бы…
Но
Письму сто лет идти…
Дойдет же все равно.
И тем не менее, проверить бы не худо,
Насколько далеко Америка отсюда…
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Софи, Зеллер.
Ну, буря улеглась. Газета помогла.
Не спорь с ним!
Хорошо, что я не помню зла,
Не то бы он свои оставил поученья!
Не мучь…
Когда-нибудь я выйду из терпенья!
Как смеет твой отец твердить мне всякий раз,
Что я бездельник, шут, что я в долгах увяз?..
Любимый, не сердись!
Меня он грязью мажет,
Но, чем я дорог ей, пусть дочь ему расскажет!
Ах, перестань ворчать!.. Передохни чуть-чуть…
Я вовсе не ворчу, а излагаю суть…
Да… Женщины — венец земного наслажденья!
Что твой отец?.. Старик достоин снисхожденья…
Ты… ты воистину мне послана судьбой.
Иль я не сознаю, сколь сладко быть с тобой?
Ведь я не каменный! Люблю тебя…
…и мучу!
Прости, но я сейчас опять устрою бучу!
Ведь мне известно все: Альцест тебя любил,
Пылал тобой и сам тобой любимым был.
Ах!
Впрочем, что же тут особенно дурного?
Коль деревцо цветет и дать плоды готово,
Кто ближе к деревцу, тот схватит первый плод,
А новые плоды созреют через год.
Но я тебя, мой друг, ни в чем не укоряю,
Я выше этого. Да! Выше! Уверяю!
Мне попросту смешно!..
Посмейся, дорогой!
Альцест меня любил… И как никто другой…
И вовсе не секрет, что и сама когда-то
К нему стремилась я, любила чисто, свято,
С душевным трепетом глядела на него.
Но что из этого? Что дальше?..
Интервал:
Закладка: