Кнут Гамсун - Царица Тамара

Священник.Ты смиришь ее?

Князь Георгий.Но в меру. Осторожно. Великая прелесть в глазах ее, когда она испугана. А потом я брошу царство к ее ногам и подыму ее.

Священник.Только не слишком скоро, не сейчас же.

Князь Георгий.Да, почти сейчас же, ибо еще большая прелесть в глазах ее, когда она радуется… Священник, что еще сказал Карский хан? Показался ли он тебе великим и могущественным? Встает. Пойдем, расскажи мне все.

Священник.Два мощных копьеносца стояли передо мной, когда я говорил с ним. Князь Георгий и священник уходят в глубину сцены.

Появляется Царица без покрывала, в великолепной одежде. На руках у нее много украшений. В руке у нее ключ от обитой железом двери. Фатима и девушки идут за ней.

Царица.Видишь, Фатима, уж белый день на земле; почему же мне не встать? Позовите игумна. Почему мне не быть тут?

Фатима.Ты поздно заснула, царица, и неспокойно спала от многих дум.

Царица.Но пока я спала, я спала хорошо… Не понимаю, почему именно сегодня над Ани такой густой туман. Я была бы рада, если бы сегодня был солнечный день. Но, все равно, я рада… Вы все можете идти… Нет, не ты, Фатима… останься на минуту. Все девушки уходят.

Царица.Сегодня царица совершит дело, которое обрадует тебя. Этой ночью я надумала его.

Фатима.Да благословит тебя Аллах!

Царица.Да, и Аллах благословит меня. Я жду игумна, чтобы послушать, что он скажет. Слышала ты, как я сегодня смеялась во сне? Сон мой был легок и беззаботен.

Фатима.Твое лицо свежо, хотя твой сон был так короток.

Царица.У меня лицо свежо? Отныне я хочу, чтобы при мне всегда было маленькое зеркало, чтобы я могла смотреться в него. Ты говоришь, что у меня лицо свежо?

Фатима.Ты сияешь. Будто радость пришла к тебе и сделала тебя счастливой.

Царица.Фатима, я и о тебе подумаю и тебя возвышу, ты не должна больше грустить. Ты не слышала, как я что-то говорила нынче ночью?

Фатима.Нет.

Царица.Я была опять беззаботной, как много лет тому назад в Тифлисе.

Фатима.Ты спала, закрыв лицо рукой.

Царица.Это потому, что мне хотелось быть совершенно одной.

Игумен входит.Ты зовешь меня в ранний час, царица. Разве что-нибудь случилось? Фатима уходит.

Царица.Нет, ничего. Царица счастлива сегодня. Пойди сюда. Они садятся. Благочестивый отец, у нас война с товинцами. Но у них нет больше вождя, их государь у нас в плену, здесь в замке.

Игумен.Да, это так. Бог оказал тебе свою могущественную помощь.

Царица.А ведь не совсем хорошо с нашей стороны воевать с войском, у которого нет вождя. Я этой ночью размышляла об этом.

Игумен.Не совсем хорошо? Что это ты задумала?

Царица.Я думаю отпустить хана Товинского.

Игумен.Да, за указанный ему выкуп.

Царица.Нет, без какого бы то ни было выкупа. Я хочу его отпустить, чтобы он мог вернуться к своему народу.

Игумен.Этого ты не сделаешь.

Царица.Я это сделаю, благочестивый отец.

Игумен.Зачем? Или тебя смущают тайные мысли, которых ты не хочешь открыть, дитя мое?

Царица.Ты думаешь? Главное то, что я освобождаю хана.

Игумен.Главное — что тебя к этому побуждает?

Царица.Благочестивый отец, ты стар, а я молода, и глаза мои видят иначе, чем твои. Я верю, что если я освобожу хана, это повлияет и на товинцев сильнее, чем кровь и железо.

Игумен.Они только возблагодарят Аллаха за чудесное избавление хана; вот и все!

Царица.А может быть, и не все. Сердца их обратятся к христианской царице, которая проявила такое милосердие, и им уже не будет так тяжело идти под мое владычество. Вот как видят мои глаза. И когда-нибудь узнает об этом и калиф.

Игумен.Служители Креста никогда не вели так войну.

Царица.На этот раз я буду вести войну именно так. Я позвала тебя, чтобы сообщить о моем решении. Мое решение таково.

Игумен,подымаясь. Зачем же ты призвала меня, чадо: чтобы рассказывать о своих ночных думах?

Царица.Князь Георгий вернулся, я желаю и ему объявить о моем решении.

Игумен.Князь Георгий тоже тебе этого не посоветует.

Царица.Напрасно ты так уверен в этом. Князь Георгий необыкновенный воитель; прежде он был иным. Может быть, теперь к нему вернется его прежнее сердце, и он порадуется делу моему. „Дай хану на дорогу доброго коня“, скажет он.

Игумен,подумав. Да будет так. Идет, оборачивается. Ты ведешь войну и с ханом Карским. Пощадишь ли ты также и его. Царица смущена. А вот этого молодого язычника, которого ты видела вчера, ты хочешь пощадить. Что скрываешь ты от меня?

Царица.Я ничего не скрываю. Я возвращаю хану свободу.

Игумен.Видно, глаза его были слишком горячи для тебя.

Царица.Я не знаю. Да, может быть, и глаза. Мое сердце неслось к нему: он был так одинок. И у них в Товине нет другого хана.

Игумен.Твое сердце неслось к нему… Тебе бы не следовало этого говорить.

Царица.Да, да — сердце мое неслось к нему. И я думаю — мое сердце у него.

Игумен.Остановись, женщина. С дурными мыслями лежала ты этой ночью.

Царица.С дурными мыслями? Нет, нет, со светлыми мыслями, с лучшими, чем у тебя теперь. Ты забываешься, игумен!

Игумен.Нет, я не забываюсь: я помню, ты царица. Царица Грузии на ложном пути.

Царица,вспыхнув, но сдерживаясь. Ты мне не судья.

Игумен.Я смиренный слуга Христов в твоем доме.

Царица.Отныне ты более не связан с моим домом.

Игумен.Во имя Христово. Ты можешь делать со мной все, что хочешь.

Царица.Вместо тебя я сделаю игумном священника князя Георгия.

Игумен.Да будет так. Я снова монах среди моих монахов. Да благословит Бог всякое твое дело; также и это. Аминь. Уходит через дверь в глубину сцены.

Царицасмотрит ему вслед, кидается на диван, встает снова. Я все скажу Георгию. Идет к первой двери, задумывается, возвращается. Да, да — все! Кричит в первую дверь. Георгий!

Первый слугавходит. Князь Георгий вышел.

Царица.Позови его. Слуга уходит. Царица оглядывается. Никого нет. Пусто! Я отпущу его. Да, отпущу. Я могу и потом уведомить князя Георгия. Оправляет одежду, подымает полы платья, оглядывает свои ноги и открывает обитую железом дверь. Эй, грузины, идите сюда!

Слышен звон цепей, двое грузин показываются во входе и падают ниц.

Царица.Позовите оттуда хана. Того человека, одетого в черное, которого вы видели вчера.